https://electroinfo.net

girniy.ru 1 2
Хойт С.К. Антропологические характеристики калмыков по данным исследователей XVIII-XIX вв. // Вестник Прикаспия: археология, история, этнография. № 1. Элиста: Изд-во КГУ, 2008. с. 220-243.



Как известно, этногенез той или иной группы может рассматриваться с позиций истории, археологии, этнографии и антропологии. В идеале вопросы этногенеза, конечно, должны раскрываться посредством комплексного подхода, с привлечением данных из этих, а также других областей знания, однако на данный момент комплексный подход в подавляющем большинстве случаев является исключением, а не правилом. Что касается антропологии, то исследователями придается ей очень малое значение, гораздо меньшее, чем любой другой из вышеупомянутых дисциплин. Эта картина характерна для многих групп, и группы, составляющие современную ойратскую этническую общность, не являются исключением. Между тем, именно антропологические данные способны пролить свет на многие пока неясные моменты этногенеза современных ойрат.

Сравнение физического облика всех современных ойратских групп и их предков само по себе - довольно интересная вещь. Однако в изучении предков мы ограничены во времени лишь периодом, берущим начало с возникновения антропологии как дисциплины (более ранних археологических данных, полученных именно для ойрат нам неизвестно, а потому в данной статье о них не упоминается), а в пространстве лишь европейскими ойратскими группами, т.к. подавляющее большинство антропологических работ нам известно именно по ним. Кроме этого, знакомство с антропологическими работами, помимо русского и английского языков (как стандарта для современного русскоязычного исследователя), требует владения немецким и французским языками, т.к. определенная часть работ по волжским ойратам (далее калмыкам, поскольку именно под этим именем они стали известны исследователям)1, особенно для начального периода антропологии, существует именно на этих языках. Что же касается изучения всех современных ойратских групп, то тут мы ограничены финансовыми средствами, этим вечным камнем преткновения для большинства исследователей.

Работы, в которых содержится интересующая нас информация, с точки зрения количества данных по физической антропологии волжских ойрат неоднородны. Их можно разделить на 3 типа:


этнографические либо смешанного характера;

антропологические, в которых данные по калмыкам даются лишь в качестве сравнительного материала,

антропологические, непосредственно посвященные калмыкам.

Данная статья является обзором работ XVIII-XIX вв., большая часть которых относится к первому типу. Помимо этнографических сведений, в них имеются описания внешнего облика калмыцкого населения того периода (иногда даже с этно-территориальной и родовой дифференциацией) и характера его адаптаций к среде. Что касается собственно антропологических работ, то они имеют довольно разный масштаб, сильно варьируясь в объемах выборок, этно-территориальной (улусной, субэтнической) принадлежности изучаемых групп (некоторые исследователи ограничиваются только указанием на то, что исследуемая группа калмыцкая, не указывая, какая именно), методах, а также времени и месте проведения исследования.

Для некоторых работ, авторы которых выходят за рамки изучения калмыков и делают выводы общего характера, представляющие интерес для физической антропологии в целом, в данном обзоре даются антропологические реминисценции общего характера. В некоторых текстах XVIII-XIX вв. имеются неполные ссылки авторов на другие работы, в этих случаях они приводятся как в источнике. Кроме этого, мы упоминаем о некоторых работах, на которые ссылаются те или иные авторы, но которых, к сожалению, в нашем распоряжении не оказалось. Также только упоминаются работы, к которым мы имели доступ, но не смогли ознакомиться в силу языкового барьера.

Понятно, что некоторые источники имеют для нас лишь историческую ценность. Однако их относительная немногочисленность и небольшой объем в них данных, представляющих для нас интерес, позволяет приводить эту информацию иногда практически полностью. Обзор дается в хронологическом порядке, как правило, по датам сбора материала (или времени исследования). В случаях же, если такая информация отсутствует – по датам публикаций.



По свидетельству М.Г. Левина (1937), «первые исследования по краниологии калмыков относятся еще к середине XVIII в., когда Фишер, Кампер, Блуменбах описали отдельные калмыцкие черепа в своих работах, положивших начало краниологическим исследованиям вообще». Однако большую часть информации о калмыках XVIII-XIX вв. мы находим не у антропологов, а у других исследователей, посещавших Калмыцкую степь и оставивших в своих записках наряду с другими сведениями описания внешности калмыцкого населения.


Одно из первых описаний калмыков мы встречаем у П.С. Палласа (1773. Ч. 1, С. 455): «Калмыки почти все среднего роста, однако, больше низких, нежели высоких. Телом и лицом калмыки с природы еще нарочито белы, а по крайней мере все таковы малые дети.... Однако все имеют косые лузги (глаза) и брови, и короткий плоский нос... Что касается черных волос, с коим и младенцы у них родятся, то не приметил я в том никакой отмены и подлинно не видал ни одного темнорусого калмыка».


Другой исследователь конца XVIII столетия И.Г. Георги (1799. Ч. 4, С. 9) писал о калмыках: «Калмыки росту средняго, ръдко бываютъ высоки, по большей части сухощавы и статны. Лице у нихъ такъ плоское, что Калмыцкiй черепъ отъ всякаго другаго удобно разпознать можно. Глаза узки, и уголки у оныхъ гораздо плосковатъе, нежели у Европейцовъ; губы толсты, носъ приплюснутъ и малъ, подбородокъ коротокъ, борода жидкая и поздно высыпаетъ; зубы ровные и бълые; природный въ лицъ цвътъ изъ красна смугл, живъ, но отъ воздуха и неопрятности перемъняется, по большей части, въ смугло-желтый; уши оттопырились и весьма велики; волосы черные; ноги у всъхъ у нихъ въ колъняхъ выгибисты, не по природъ, но отъ сидънья, въ присядку, и отъ всегдашней верьховой ъзды. Осязанiе и вкусъ ихъ тупы, но обонянiе, зрънiе и слухъ чрезвычайно остры. Женскиiй полъ ихъ лицемъ таковъ же, какъ и мужескiй, ростомъ малъ, но кожа на лицъ весьма тонка и, изъ бъла, красна».

Миссионер Вениамин Бергман (Bergmans, 1804), издавший в начале XIX в. описание калмыков, отмечал, что они «отличаются крепкимъ, приземистымъ телосложениемъ и особенно замечательной большой головой».



В 1832 и 1833 гг. «по распоряженiю Высшаго Начальства» в калмыцкие улусы был откомандирован Н. Нефедьев. Наблюдая за жизнью и бытом калмыков, он собрал довольно подробные сведения этнографического характера. В разделе «Физические свойства» его записок говорится:

«Свойство безплодныхъ степей, въ коихъ онъ обитаетъ; соленогорькiя и то весьма ръдкiя воды; нестерпимый зной во время лъта, и мучительный холодъ зимою, противъ коихъ слабый изъ кошмы кровъ служитъ единственною защитою; величайшая неопрятность въ содержанiи тъла, и наконецъ пища, состоящая въ мясъ, большею частию не свъжемъ - суть причины, которыя въ совокупности составляютъ, кажется, все, что только можетъ быть гибельнымъ для человека; но за всъмъ тъмъ Калмыки вообще наслаждаются весьма хорошимъ здоровьемъ. Кочевая жизнь съ младенчества сообщаетъ тълеснымъ силамъ ихъ особенную кръпость, а врожденная безпечность, праздность и всегдашнее спокойствiе духа, дополняютъ средства къ достиженiю глубокой старости. Проъзжая почти всъ улусы, я всюду находилъ большое количество стариковъ, изъ коихъ 70-ти и даже 80-ти лътнiе, по наружности и твердости ихъ, кажутся не стаpъe 50-ти или 60-ти лътъ. …

Черты лица Калмыковъ имъютъ весьма близкое сходство съ Китайскими или Манжурскими. Калмыки вообще черноволосы; имъютъ узкiе черные глаза, большiе скулы, плоскiй носъ и прекрасные бълые зубы. Цвътъ лица ихъ смуглый и все тъло лишено бълизны, но cie происходитъ не столько отъ природы, сколько отъ дъйствiя солнечныхъ лучей и отъ въчнаго въ кибиткахъ ихъ дыма. За всъмъ тъмъ есть мущины и женщины, которымъ самый разборчивый вкусъ не отказалъ бы въ своемъ вниманiи.

Зрънiе ихъ, по привычкъ ли всегдашняго созерцанiя предметовъ на обширныхъ степныхъ равнинахъ, или по особенной организацiи, одарено ръдкою быстротою, такъ, что когда обыкновенный глазъ только еще замъчаетъ что нибудь въ отдаленности, Калмыкъ безошибочно объяснитъ подробности едва мелькающаго признака; но жаль, что дымъ, причиняя глазныя боли, вредитъ сей дальнозоркости.


Кръпость тълесная и силы даютъ Калмыкамъ большое преимущество предъ другими кочующими народами. Ростъ ихъ большею частiю среднiй, станъ довольно стройный, и только искривленныя отъ верховой ъзды ноги, измъняютъ общей правильности въ фигуръ. Тучные Калмыки встръчаются очень ръдко, и то изъ сословiя Гелюнговъ, упитанныхъ жертвами.

Борьба, заменяющая въ Калмыцкомъ народъ рыцарскiе турниры, часто доставляетъ случаи видъть необыкновенныхъ силачей, изъ которыхъ нъкоторые прiобрътаютъ самое громкое во всъхъ Монгольскихъ племенахъ имя: батырь, т. е. богатырь.

Въ доказательство необыкновенной силы Калмыковъ можно привести и то, что они, нанимаясь въ Астраханской губернiи для разъъздовъ по Волжскимъ протокамъ, неръдко въ продолженiе цълыхъ дней, безъ отдохновенiя и пищи, работаютъ веслами и, нечувствуя изнуренiя, преодолъваютъ порывы вътровъ или быстроту теченiя, будучи при томъ палимы солнцемъ и терзаемы безчисленнымъ множествомъ комаровъ. Труды сiи возбуждаютъ общее удивленiе, и многiе здъсь, чтобы выразить твердость Калмыковъ, въ шуткахъ называютъ ихъ водяными лошадями.

Но видя Калмыка идущаго пъшкомъ, не мудрено подумать, что онъ только еще учится ходить: такъ неловка его походка, затрудняемая кривизною ногъ и неудобными сапогами. За то верхомъ на лошади, онъ гораздо тверже, нежели на ногахъ, и даже тотъ изъ нихъ, кто пьяный не сделаеть шагу не упавши, никогда не свалится съ лошади, если его посадятъ на нее. Женщины ихъ въ наъздничествъ столь же искусны, какъ и мущины» (Нефедьев, 1834. С. 125-132).


П.И. Небольсин, бывший, по-видимому, по долгу службы в 1850 г. в Оренбургском крае, и в 1851 г. в Астрахани, имел случай познакомиться с калмыками тех мест. Из Астрахани он попал в летнюю ставку Хошутского улуса на р. Ашулук, где пробыл около трех недель. Излагая в своих очерках увиденное, Небольсин (1852) отмечал:

«Калмыки, вообще говоря, народъ рослый и красивый. Типъ лица ихъ такъ общеизвестенъ, что распространяться о немъ нечего (Палласъ, Ueber die mong. Völk. Стр. 97 и слъд.; Reise durch verch. Prov. Th. I, S. 308 и 309); но нельзя не заметить, что всъ Торгоуты, а особенно Ики-Цохуры, полнъе тълом, лицо у нихъ чище, бълъе и румянъе; Хошоуты же, и стройнъе тълосложенiемъ, но тонки, и какъ вообще выражаются, жидковаты. Калмыки, по самой Волгъ и в мочагахъ обитающiе – народъ приземистый и плотный, высокiй ростъ у нихъ ръдкость.


Невсегда должно предаваться первому впечатленiю при видъ Калмыка, поражающего наблюдателя темнокоричневымъ цвътомъ кожи: безпрестанная бытность лътомъ подъ палящимъ солнцемъ можетъ служить этому достаточнымъ объясненiемъ. Загар съ лица, съ рукъ и всегда открытой шеи у Калмыка неуничтожимъ; но надо взглянуть на дикаго сына степей въ его оригинальномъ костюмъ, на народныхъ играхъ, при борьбъ, въ которой онъ является предъ взоры цълаго народа едва прикрытымъ короткими до колънъ шальварами, чтобъ полюбоваться превосходно-очерченными формами борца и матовой бълизной его тъла» (Небольсин, 1852. С. 12).


В статье И.И. Мечникова (1876. С. 206) встречается упоминание о работе Г. Малиева, (Матерiалы для сравнительной антропологiи (въ трудахъ Казанскаго Общества Естествоиспытателей). Казань 1874, стр. 24), опубликовавшего результаты измерений 6 калмыцких черепов казанской коллекции, средняя горизонтальная окружность которых составляла 520 мм. «Г. Малiевъ не говорить однакоже, чтобы его черепа были всъ мужескаго пола, вслъдствiе чего есть возможность предположить, что на его среднюю цифру повлiяли меньшiе по размърамъ женскiе черепа. При всемъ томъ оказывается, что средняя горизонтальная окружность шести калмыцких череповъ г. Малiева значительно больше всъхъ остальныхъ измъренныхъ имъ череповъ (за исключенiемъ шведскаго, представляющагося громадными размърами совсъмъ выходящимъ вонъ изъ ряду). Такъ напр. для мужескихъ русскихъ череповъ г. Малiевъ даетъ цифру 511, для татарскихъ и хазарскихъ - 509, для вотскихъ - 513 и т. д.».

Там же (Мечников, 1876. С. 206) имеется ссылка на работу академика Бэра (Mémoires de Academie des Sciences de S. Petersbourg. T. VIII.) 1859 г. Это упоминание делается в связи с тем, что Бэр также измерял калмыцкие черепа, при этом «Горизонтальную окружность черепа онъ нашелъ равной 588 м.м., т.е. на столько большой, что, цитируя эту цифру, Вейсбахъ нашелъ нужнымъ снабдить ее вопросительнымъ знакомь».


В английской сводке о калмыках (Kopernicki, 1872), являющейся переводом работы российского автора Б. Лядова (Liadov, 1861), мы также встретили пункт «Физические свойства»:

«Любой из калмыков достаточен чтобы признать в нем образцового представителя монгольского типа. Они имеют средний рост, крепки (robust) и широки в плечах. Их кожа смуглая, лицо плоское, глазная щель узкая и oblique (наклонная, скошенная), нос depressed (низкий, вогнутый?), ноздри широкие, губы толстые, зубы белые и ровные, уши длинные и торчащие, волосы черные, и борода (растительность на лице) редкая» (Kopernicki, 1872. P. 401).


Очерк И.И. Мечникова (1876), написанный в декабре 1875 г., был посвящен антропологическим особенностям монголоидной расы. Автор отмечает, что во второй пол. XIX в. «Понятiе о расахъ вообще, и въ частности о монгольской, еще настолько не установилось, что подобное объясненiе необходимо для предупрежденiя недоразумънiй». Упоминая о более 50 классификациях рода человеческого, существовавших на данный период, он справедливо считает, что в основе антропологической (биологической, а не лингвистической или какой-либо иной) классификации должны лежать биологические (физические) признаки. Замечая, что антропологическим прототипом монголоидной расы должны служить собственно монгольские народы, Мечников пишет «Съ цълью познакомиться съ монгольской расой въ вышесказанномъ смыслъ, мною было приступлено къ антропологическому изслъдованiю волжскихъ калмыковъ». По всей вероятности, волжские калмыки были наиболее близкими и доступными автору представителями «монгольской расы».

Собственный материал Мечникова по калмыкам включал кранио-, кефало- и соматометрические данные.

Краниологическая серия состояла из 20 мужских черепов из коллекции Московского Общества Любителей Естествознания, из которых было 2 «монголо-бурятскихъ». Их средняя окружность составляла 532 мм. Эту цифру он сравнил с аналогичными данными, полученными Малиевым (1874) – 520 мм и Бэром (1859) – 588 мм, замечая при этом, что для 6 измеренных Малиевым черепов не указана половая принадлежность, вследствие чего на его среднюю могли повлиять меньшие по размерам женские черепа. В свою очередь горизонтальная окружность калмыцких черепов сравнивается им с данными Малиева, который «для мужескихъ русскихъ череповъ … даетъ цифру 511, для татарскихъ и хазарскихъ – 509, для вотскихъ – 513».


Средняя емкость 20 исследованных черепов, которую он определил «посредствомъ наполненiя просомъ» составляла 1498 «куб. цент.» (видимо куб. см - Х.С.)». Эта цифра сравнивается им с соответствующими показателями для других групп «добытыя по тому же способу Вейсбахомъ, Луце, Ланцертомъ, и Коперницкимъ».


1. Нъмцы 1521,61 (Вейсб.)

7. Великорос. 1471 (Линц.)

2. Поляки 1517,12 (Вейсб.)

8. Словаки 1467,78 (Вейсб.)

3. Русины 1515,86 (Вейсб.)

9. Турки 1461,78 (Вейсб.)

4. Кроаты 1499 (Вейсб.)

10. Чехи 1456,1 (Вейсб.)

5. Китайцы l482,5 (Луце)

11. Мадьяры 1437 (Вейсб.)

6. Румыны 1478 (Вейсб.)

12. Цыгане 1385 (Коперн.)


Кефалометрические результаты Мечникова показали, что средняя длина головы у 20 живых калмыков-мужчин (этно-территориальная группа и возраст не указываются) – 246 мм, средняя горизонтальная окружность (через glabella) – 576 мм. Для сравнения «у турокъ горизонтальная окружность равняется 513 мм., у великороссовъ и румынъ – 511, у австрiйскихъ нъмцевъ – 519 (Вейсбахъ)».

Помимо антропометрических признаков, Мечников обращал внимание на морфологические признаки мягких тканей лица и пигментацию. В частности, «во время своей вторичной экскурсiи по Калмыцкой степи (лътомъ 1874)» им отмечался факт уменьшения выраженности эпикантуса в старости: «Глазъ стараго Калмыка очень похожъ на глаза старыхъ Европейцевъ. Хотя въки такого глаза покрыты неръдко многочисленными складками, тъмъ не менъе характерная Монгольская складка уже успъла сгладиться, a caruncula цъликомъ, обнаружиться». Относительно пигментации кожи он пишет, что «Еще Георги и Палласъ заметили, что цвътъ лица Калмычекъ ничъмъ существеннымъ не отличается отъ Европейскаго, наблюденiе; которое и я могу подтвердить съ своей стороны».


Средний рост (длина тела - в современной антропологии) 30 взрослых мужчин (этно-территориальная группа и возраст не указываются), составлял 1635 мм. Средний рост 10 измеренных им женщин (этно-территориальная группа и возраст не указываются) - 1508,5 мм. Сравнительные данные, приведенные Мечниковым, показывают, что средняя длина тела калмыков близка «австрiйскимъ Румынамъ (1635), австрiйскимъ Славянамъ (1634) и Мадьярамъ (1636)» по Бернштейну, и «Никобарцамъ и Китайцамъ (1631), по измъренiю путешественниковъ фрегата Новары» (Reise der oesterreichischen Fregatte Nowara, Anthropometrischer Theil).

«Половина роста у мужчинъ приходится какъ разъ на верхнемъ кpaъ Symphysis pubis, средина же пупка отстоитъ отъ земли на 3/5 цълаго роста … Длина нижней конечности, опредъленная разстоянiемъ вертлуга отъ земли (по вертикальной линiи) оказалась (y 28 измъренныхь калмыковъ) (само собою разумъется, что для измъренiй были избраны вообще нормально развитые субъекты и исключались лица, имъвшiя искривленныя ноги) равной 831 мм». При этом половина роста, приходящаяся у калмыков на pubis, приходится на ту же точку у европейцев в 13 лет (Anthropometrie. 1870, Стр. 226). Средняя длина нижней конечности – 831 мм (для 28 мужчин) соответствует «всего болъе, размърамъ двънадцати или тринадцатилътнихъ мальчиковъ - бельгiйцевъ (по измъренiямъ Кетле)». На основании полученных данных автор заключает, «1) что по тълосложенiю калмыки отличаются отъ изслъдованныхь до сихъ поръ представителей кавказской расы и 2) что отличiя первыхъ соотвътствуютъ признакамъ молодыхъ возрастовь последнихъ». В более поздней работе Воробьева указывается что А.А. Ивановский «не раздъляетъ мнънiя Мечникова, совершенно справедливо указывая, съ одной стороны, на недостаточную обоснованность самаго положенiя Кетле о смъщенiи съ возрастомъ относительнаго къ росту положенiя верхняго края лоннаго сращенiя; съ другой же стороны, г. Ивановскiй указываетъ на то, что и по даннымъ самого Мечникова у 55,17% всъхъ калмыковъ высота лоннаго сращенiя лежитъ выше половины роста и только въ 44,83% она ниже этой половины, въ среднемъ же высота лоннаго сращенiя лежитъ, по даннымъ Мечникова, на 1,55 mm. выше половины роста; выводъ же Мечникова о совпаденiи ея съ полуростомъ основанъ на допущенной имъ въ подсчетъ технической ошибкъ» (Воробьев, 1903. С. 17).


Выводы относительно телосложения калмыков Мечников распространяет на других представителей «монгольской расы», подтверждая их сведениями о гуннах (описанных Аммианом Марцелином); амурских племенах, относимых обычно к «тунгусам» (описанных Равенштейном, путешествовавшим по Амуру); японцах (описанных доктор