Собрание первичной партячейки в доме
Леонида Ильича
Пьеса на исторической основе. Трагифарс с наличием гротеска.
От автора : при написании этой пьесы я пытался хоть немного разобраться в череде политических катаклизмов, которые уже более девяноста лет сотрясают нашу страну. Вожди приходили и уходили, многие из них стояли на самой вершине пьедестала (Ленин, Сталин), потом их сменщики по власти, как правило, сбрасывали своих предшественников вниз- в глубокую яму забвения или даже ненависти. Менялись взгляды и у наших сограждан… Читал воспоминания А.Д.Сахарова: он писал, что был в ужасе, когда умер Сталин и ему было непонятно, как страна будет идти дальше. Булат Окуджава, у которого были репрессированы родители, плакал в день смерти вождя… От великого до смешного всего один шаг…Я не пытаюсь здесь переоценить ценности, и сам еще во многом не разобрался. Для пьесы я выбрал, наверное, необычную форму повествования (в свое время на меня огромное впечатление произвела пьеса Константина Симонова «Четвертый»). Ничью память не пытаюсь оскорбить, никого не хочу принизить, или возвысить. Пожалуй, я еще сам не понял: кто есть кто (кто был кем)…А тут еще и августовская война началась…
Действующие лица:
Иосиф Виссарионович
Леонид Ильич
Никита Сергеевич
Лев Давыдович
Надежда Константиновна
Надежда Сергеевна
Начальник охраны Леонида Ильича
Действие первое.
Акт 1.
Сцена затемнена. Большая комната; громоздкая, дорогая мебель. На большой кровати лежит Генеральный Секретарь ЦК КПСС; он ворочается, по-старчески кряхтит, кашляет и т. д. Наконец Леонид Ильич садится и нажимает кнопку звонка. Через минуту быстро входит слегка встрепанный начальник охраны.
Начальник охраны (Н.о.): Вызывали, Леонид Ильич? Вам не спится?
Леонид Ильич (Л.И.): Почему так долго не приходишь? Кхе-е… Тут помереть можно, пока вы явитесь…
Н.о.: Извините, не сразу звонок услышал… Вам плохо? Вызвать Чазова?
Л.И.: Пустое… Не надо Чазова среди ночи… Ты лучше скажи, когда медсестра вернется? Когда она снотворное мне будет приносить? Кхе-е…
Н.о.: Леонид Ильич, мне Юрий Владимирович сказал, что медсестра по семейным обстоятельствам пока приходить не может. Она в отпуске и сидит дома. Как только сможет, то обязательно придет. А лекарства Вам от Чазова передают такие же, что и она приносила.
Л.И. : Так, какого же черта я не сплю, глаз не закрываю? Мухлюете! Врете мне- главе великой страны. Ну, я с вами разберусь! Юрия Владимировича завтра ко мне вызови. Кхе-е… Какое завтра число?
Н.о. : Завтра уже наступило. Сегодня 10 ноября 1982 г.
Л.И. : Ладно, дай-ка мне какую-нибудь таблетку для сна и иди…
Н.о. : Вы же уже выпили полную порцию таблеток, Леонид Ильич… Потом будете плохо чувствовать…
Л.И. : Пустое… Я плохо чувствую, когда не сплю, давай таблетку… кхе-е…
Начальник охраны дает лекарство, Леонид Ильич пьет, потом ложится на свое ложе. Начальник охраны подтыкивает ему одеяло, потом уходит…
Леонид Ильич опять долго ворочается, издает различные старческие звуки, потом наконец затихает. Кажется, он спит… Неожиданно комната заливается светом. Генсек опять кряхтит и садится на своей огромной кровати. Тянется рукой к кнопке звонка вызова, но неожиданно перед ним возникает чья-то фигура: маленький толстый человек приближается к нему.
Л.И. : Это еще, что такое? Кхе-е… Кто пустил? По какому вопросу?
Никита Сергеевич (Н.С.) : Что не узнал, старая сволочь?
Л.И. : Никита? Хрущ… Ты же давно умер… А как ты попал сюда? Кто пустил?... Охрана!
Н.С. : Не ори! Не услышат… Да, я умер… Но ты столько дел натворил, что я вернулся: с тобой разобраться…
Л.И. : Каких я дел натворил!? Как ты хочешь со мной разобраться? Кхе-е… Ах, черт, да ты же мне снишься… вот, ведь, привидится же такая пакость… Никогда не снился ты мне, только бабы снились… Каким-то лекарством меня опоили… Надо проснуться, водки что ли выпить, покурить… Утром придется все-таки Чазова вызвать… А ты, Никита, уходи, я просыпаться буду… Ну, и чертовщина… Генсека великой страны не могут от нее оградить…Кхе-кхе-е…
Н.С. : Не уйду я, пришел и с тобой говорить хочу.
Л.И. : Ну, прямо-таки, как живой… Вот умора-то, правда,- среди ночи; да и на хрен ты мне нужен- говорить с тобой.
Н.С. : Ответ будешь держать за все те пакости, которые ты мне сделал. За свой заговор в 64-м, за то, как вы все меня по-подлому снимали, за то, как ты великую страну к краху привел…
Л.И. : Снять тебя- старого волюнта-ариста надо было еще раньше, вот ты страну и вел к краху! Он, видите ли, объявил скорое наступление коммунизма! (Как это ни странно, Леонид Ильич говорит сейчас довольно легко, почти не глотает слова и не картавит…) Целину подняли, а в хлеб кукурузу стали добавлять. С этой кукурузой ты окончательно опозорился! Когда кого-нибудь к тебе на разнос вызывали, мы потом его спрашивали: «Засадил тебе Никита кукурузину?!» Даже частушки сочиняли… (Леонид Ильич встает, поднимает руку и начинает бодро и громко декламировать):
Выходите, девки, замуж за Ивана Кузина!
У Ивана Кузина- такая-т кукурузина…
(он показывает рукой, какого размера у Ивана кукурузина. Кажется Никита Сергеевич сейчас бросится с кулаками на обидчика, но неожиданно из темноты в глубине сцены кто-то громко хлопает в ладоши. Появляется человек в кителе и с погонами генералиссимуса, с трубкой в левой руке. Он медленно идет к спорщикам.)
Л.И. (вытягивается в струнку) : Здравия желаю, товарищ Верховный Главнокомандующий!
Н.С. (испуганно пригибается и- тихо) : Здравствуйте, товарищ Сталин…
Иосиф Виссарионович (И.В.) : Ну, что, не ждали?! А ведь это я вас здесь собрал!
Л.И. : Как же я рад, дорогой Иосиф Виссарионович! Не забываете… (всхлипывает). Позвольте, я Вас расцелую…(подходит к генералиссимусу, мгновенно обнимает его и троекратно целует).
И.В. (пытаясь вырваться из объятий и отплевываясь в сторону) : Ну, и холодный ты, Леня и слюнявый…
Л.И. : Ну, почему же я холодный, Иосиф Виссарионович? Ведь в комнате тепло… Даже обидно…
И.В. : Да, ведь ты еще не знаешь… Сегодня, 10 ноября 1982 г., скончался верный марксист- ленинец, пламенный борец за дело коммунизма, Брежнев Леонид Ильич…
Л.И. : Что же Вы такое говорите, Иосиф Виссарионович… Ваша шутка для меня очень обидна… Ведь Вы же видите, что я жив.
И.В. : Нет, Леонид Ильич, сегодня утром ты проснулся, вышел к жене, потом вэрнулся в кабинет, там упал и умер… И тогда я решил собрать вас- руководителей Советского Союза, пришедших к власти после меня, и надавать вам хороших тумаков, за все, что вы натворили без меня.
Хрущев и Брежнев потихоньку отодвигаются от вождя, словно бы и правда боятся, что он их будет бить.
И.В. : Нэ надо волноваться (Сталин начинает говорить с привычным кавказским акцентом). Мы же все- мертвые… Как говорил великий писатель Гоголь, мы теперь- «фу-фу». Собрал я вас, потому что нет моей душе покоя, и после смерти не могу я покинуть этот мир… Я следил за тем, как вы управляете страной после меня и остался очень недоволен. По хорошему, надо вам не тумаков надавать, а, как говорят у нас на Кавказе: надо бы вас немножечко арестовать, а потом поставить к хорошей кирпичной стенке…
Л.И. (крайне взволнованно) : Позвольте мне выссказать свое мнение, товарищ Сталин, ведь Вы же, только что назвали меня верным марксистом- ленинцем. Я все силы положил, чтобы Советский Союз шел к победе коммунизма и мы даже успели построить развитой социализм…
И.В. (пренебрежительно машет рукой) : Да, пагади, ты, Леня, будем разбираться в храналагическом порядке… Первым будет отвечать Хрущев…
Л.И. : С этим я целиком и полностью согласен, дорогой Иосиф Виссарионович: пусть ответит, вопрос с наказанием мы ур-регулируем…
Н.С. : Я категорически возражаю: вы устроите незаконное судилище и у меня не будет шансов при защите…
И.В. : Пачему нэзаконное судилище? Нас- трое, зачит мы имеем право по уставу нашей партии провести собрание первичной партийной организации. Генеральных секретарей. Хорошо, я даже готов первым ответить на ваши обвинения…
Л.И. : Ну, что Вы, дорогой Иосиф Виссарионович, какие могут быть Вам обвинения?! Вот Никита пусть за все ответит…
Н.С. : Нет, пускай Сталин держит ответ…
И.В. : Нэ будем тянуть время, я готов выслушать обвинения…
Н.С. : Ты, за время своего правления, уничтожил несколько миллионов советских людей, а также иностранных граждан…
И.В. : Да как ты смеешь, старый мерзавец, обращаться ко мне на «ты»? Осмелел?! Я знаю все твои вопросы и отвечу на них… Ты говоришь, погибло много миллионов, а многие из них ни в чем не были повинны? А ты разве их не уничтожал? Забыл, как давал телеграммы мне:
«В целях преодоления саботажа кулацких элементов прошу разрешить расстрелять десять тысяч противников советской власти». Ты тогда на Украине служил… А когда Тухачевского арестовали, ты кричал: «Он же- троцкист!» А помнишь, как ты в сорок первом обд
элался на той же Украине, когда фашисты наступали? Ты обещал Киев не отдавать, а все-таки сдал и сколько там наших солдат положил… А через девять лет после моей смерти ты приказал расстрелять мирную демонстрацию рабочих в Новочеркасске. Это рабочих расстреливали, а
не каких-то кулацких элементов. Ты заветы Ленина, сволочь, нарушил! И Маркса. Ведь рабочий класс- превыше всэго. Он- гегемон! А ты его- расстрэливать! А после всего этого все грехи свалил на товарища Сталина… Признаешь свои подлые ошибки? А ведь я тебе верил… Нэмного…
Н.С. (прикрывая голову руками, словно испытывая чувство глубокого стыда) : Но ведь при Вашей жизни я всегда следовал Вашим указаниям… А рабочих в Новочеркасске расстреляли потому, что Микоян дал неверную информацию…
И.В. : Да, Анастас, известный словоблуд… Я, кстати, вызывал и его сюда, но он отговорился, сказал, что не может. Это он сейчас-то не может… Да он просто боится товарища Сталина! А ты, Ныкита, чэм обвинять меня, лучше покайся во всех грехах!
Н.С. : Но Вы виноваты в раздувании своего культа личности!
И.В. : Да не я раздувал культ моей личности, а ты и тебе подобные! Помнишь, как на кунцевской даче вы орали хором: «За здоровье нашего дорогого товарища Сталина!» Как вы все задницу мне готовы были лизать! Как друг на друга доносили… С Троцким заигрывали, а потом ко мне переметнулись: поняли, я- сильнее… А ты забыл, какой у тебя культ личности был, как тебе уже брехали верные твои слуги: «Наш Ныкита Сергеевич!» Я ведь хоть и умер уже, но я следил за всеми вами…
Н.С. : Но Вы начало войны прозевали, какие же потери были огромные в самом начале!
И.С. : Я сильно переживал по этому поводу… Да, здесь есть моя ошибка, но у каждого стратега бывают черные дни! Суворов в своем последнем походе в Италию, через Альпы,- он, конечно, не проиграл, но он и не выиграл! Кутузов участвовал в битве при Аустерлице, а по поводу Бородино, так французы считают до сих пор, что Бородинскую битву выиграли они! К сожалению, у товарища Сталина было в помощь мало крупных военоначальников…
Н.С. (поспешно перебивает Сталина) : Так ты же уничтожил большую часть лучших командиров!
И.В. (тихо, но зловеще) : Я же тебе сказал: не смей меня перебивать, сукин сын. И не смей обращаться ко мне на «ты», я последний раз предупреждаю… Да, кое-кого пришлось поставить к стэнке, но они это заслужили. Тухачэвский- маршал, нэ выигравший ни одного сражения! Помнишь, как он в Польше опозорился!? Я правда все-таки ценил его немного за то, что он выступал за широкое внедрение в армию танков и другой техники. Это наши кавалеристы: Буденный с Ворошиловым надеялись выиграть войну с фашизмом, проскакав всю Европу на лошадях и с шашками наголо. Они мне, кстати, и советовали покончить с Тухачевским, тем более, что он в гражданскую сошелся с Троцким.
А Якир- еврей, с бундовцами связь держал. Он мог предать в любой момент… К тому же до меня дошли сведения, что это он организовал убийство нашего славного рэволюционного комбрига Котовского. И видимо это тоже произошло нэ без участия этого нэгодяя Троцкого. А Блюхер- немец, как ему можно было доверять?! К тому же он был вэсьма жесток: как он мучил Якира на допросах! Я тогда и подумал: не дай Бог, попаду к такому! Я оставлял таких, кто не сможет поднять на меня руку… Я, что был нэ прав?
(Хрущев и Брежнев поспешно согласно кивают)
А как вы все радостно кричали: «Расстрелять, расстрелять!» Это и по Тухачевскому, и по Якиру, и по Блюхеру, я уж не говорю,- по другим арестованным врагам народа. Хорошо мы их тогда пошерстили! А после моей смэрти ты- уже в 1956 г.- утверждал, что, когда мне
сообщали об очередном расстреле, я- грязно ругался. Да это- ты, Ворошилов, Буденный, Каганович- вот вы все любили по матушке покойничкам кости перемыть. А мне и рта не давали открыть! Сколько же в рядах партии было двуличных, сволочных людей! Нет, мало я проводил чистку в рядах партийцев!
Л.И. : Не подумайте, уважаемый Иосиф Виссарионович, что я хочу Вам польстить, но Вы исключительно хорошо построили свою защиту и доказали свою невиновность! Кхе-е… Извините, я сейчас через охрану попрошу товарища Замятина написать для меня речь по поводу вашего прихода
сегодня и прочту ее немедленно, как только она будет готова!
И.В. : Ну и бюрократ, ты, Леонид! Эх, нэ успел я очистить нашу партию от бюрократизма! Мне бы еще лет десять не умирать и я бы навел порядок в стране… И ты не думай, товарищ Брежнев, я еще и тебе хвост накручу…
Л.И. : Чем же я Вам не угодил, Иосиф Виссарионович?
И.В. : Сейчас, Ныкиту придавлю и до тебя доберусь. Ну, товарищ по партии- Хрущев- ты сейчас будешь вешать на меня убийство товарища Кирова? Я все знаю!
Н.С. : Да, органы партийного контроля и следственные органы НКВД пришли к заключению, что убийство Сергея Мироновича организовали, боясь конкуренции, именно Вы.
И.В. : Знаешь, Н
ыкита, я бы мог тебе простить многие грехи, но Мироныча я тебе н
э прощу! За мою долгую жизнь у меня было только два друга: Камо и Мироныч. Я сейчас расскажу о них. Вы знаете, мы- грузины- не любим армян, но Симон Камо был моим дорогим другом. Мы вместе с ним начали революционную деятельность. Только меня больше увлекала теория р
эволюционной борьбы, а его- практика. Ему не терпелось стрелять и бросать бомбы. Тогда в Тифлисе, когда Камо виртуозно захватил почтовую карету с огромной суммой денег, я тоже присутствовал и участвовал в экспроприации, но мой пост был далеко от места события. Камо устроил п
эрестрелку минут на пятнадцать, пороховой дым покрыл пол-площади, но царские охранники д
эржались стойко и пока их не добили бомбами, денег мы взять не могли. Потом Камо, пользуясь своей способностью перевоплощаться, доставил
дэньги по месту революционного назначения. Замечательный был человек! А как он уважительно относился к товарищу Ленину! И товарищ Ленин, хоть в дальнейшем тоже возражал против эксов, Симона очень любил. Я о Камо специально рассказал, прежде, чем говорить о Мироныче. Дело в том, что подлые языки (правда, уже после моей см
эрти) стали болтать,
будто это я подстроил так, что мой д
ар
агой товарищ Камо попал под автомобиль и погиб: дескать я хотел, чтобы никто не мог рассказывать, как я участвовал в эксах. Какая подлость! У меня, конечно, было много врагов и я их уничтожал, но друзей было всего двое и их гиб
эль разрывала мое сердце! А ты, Н
ыкита- подлец распустил слухи о том, как я, как будто погубил моего посл
эднего друга- Мироныча. После того, как погибла моя Надежда (об этом мы еще поговорим!), Сергей оставался для меня последней опорой. Я всегда отдыхал душой, когда бывал у него в гостях и если он приезжал ко мне, мы вечерами не могли наговориться. Когда ты болтал о том, что я устранил его, как конкурента, ты скрыл, что убийца- Николаев, был мужем Мильды Драуле, ставшей любовницей товарища Кирова. А за его пристрастие к ж
энщинам я его много ругал! Но он, как бычок молодой, не любил пропускать мимо себя ж
энщин с хорошими фигурками и красивыми мордашками. Эх, Мироныч, Мироныч, как ты подвел меня… И конкурентом он мне не был,- не дорос еще… Да, ты и сам, Н
ыкита, знаешь, что я Сергея не убивал. Давай еще, в чем ты меня обвиняешь?
Н.С. : Вы изолировали больного товарища Ленина в Горках, не разрешали ему работать и к тому же настояли на том, чтобы широкому кругу коммунистов не было известно о письме Владимира Ильича членам ЦК, где он предлагал переместить Вас с поста Генсека.
Л.И. : Товарищ Сталин, какой же подлец этот Хрущ, приписывает Вам различные подлости, как он позорил Вас перед народом, разрешите я вызову охрану, они наломают ему бока.
И.В. : Какая охрана… Нет, я отвечу на все обвинения… Вот ты говоришь, что я изолировал
товарища Ленина… Он был уже так болен, что ни о какой работе не могло быть и речи. Я настоял, чтобы его лечили лучшие наши врачи и даже профессора из Германии. После паралича Ильич несколько месяцев даже не мог говорить,- где там работать. Можно сказать, я
продлил жизнь товарищу Ленину. А кто очень хотел, он мог приехать в Горки, например,- я. Мы с ним даже несколько раз фотографировались… По поводу письма членам ЦК… Ведь Ильич не назвал конкретной фамилии, кто мог бы замэнить товарища Сталина на должности Генсека. Он сам сказал, что Бухарин слабый теоретик марксизма. Ну, а тэперь своими куриными мозгами подумайте: Троцкий, Зиновьев и Каменев- мэстечковые евреи, а пост Генсека- это главный пост в стране. Разве такой пост можно было доверять этим политическим проституткам. И мы очень верно сделали, что поставили их потом к стенке. А кто еще мог бы меня заменить? Рыков? Томский? Это- несерьезно… Мироныч тогда был только в начале своего пути. Нэт, нэ было мне замены… Так, что зря обсуждать это? Впрочем, мы можем привлечь к заседанию еще одного свидетеля. Крупскую. Я могу вызвать и ее.
Л.И. : Ах, Иосиф Виссарионович, какой же Вы великий человек… кхе-е… А может быть Вы и Владимира Ильича Ленина можете вызвать? Это было бы лучше всего…
И.В. (
после долгого раздумья) : Н
эт, товарища Ленина мы вызвать не сможем. Он же лежит в мавзолее, а мавзолей на ночь запирается. К тому же, там все время стоит охрана. Как же он выйдет? Да и к такому великому человеку мы сами должны идти, а нас твоя охрана, Леонид, не выпустит.
Л.И. : Не пойму, Вы, это- серьезно, или шутите, дорогой Иосиф Виссарионович?
И.В. (пристально смотрит на Брежнева) : Ну, что ты, какие шутки?! Кстати, я подумал: вот ты обижаешься, когда я тебя по имени называю; а хочешь, я буду называть тебя просто- «Ильич»?
Л.И. : Кхе-е, кхе-е, это, конечно, для меня очень лестно, но, пожалуй, преждевременно. Вы лучше скажите мне, товарищ Верховный Главнокомандующий, это не будет нескромным с моей стороны, если мне к предстоящему дню рождения присвоят звание- Генералиссимус?
И.В. (смеется) : Теперь тебе можно присваивать все, что угодно… Так мы будем вызывать товарища Крупскую?
Н.С. и Л.И. (хором) : Будем, будем…
И.В. : Ну, большинство решило… (поднимает правую руку и резко опускает ее вниз, гаснет свет, бьет барабан. Появляется из глубины сцены пожилая женщина, медленно продвигается к сидящим за столом) Праходите, товарищ Крупская. У нас тут собрание первичной партийной организации. Мы хотели задать Вам несколько вопросов.
Надежда Константиновна (Н.К.) : Вы даже не придложите пожилой женщине присесть? Мне стоя отвечать?
И.В. : Садитесь, садитесь, товарищ Крупская… Нэужели вы и сейчас чувствуете усталость? Ножки брлят?... А мы тут выясняем: верно ли, что товарищ Сталин изолировал Ильича в Горках? Говорят, что и лечили его плохо?
Н.К. : Лечили Ильича очень опытные врачи, я думаю, они сделали все, что могли. Но изоляция была.
Л.И. : Дорогая Надежда Константиновна, мы с Вами еще не знакомы, но я очень рад Вас видеть. Товарищ Сталин нам сейчас объяснял, что никакой изоляции Ленина не было. Просто Ильич был слишком тяжело болен и его нельзя было волновать… кхе-е. По-моему Иосиф Виссарионович прав.
И.В. : А ты, что скажешь, Ныкита? (Сталин внимательно смотрит на Хрущева).
Н.С. (опустив голову) : Да, кажется товарищ Сталин прав…
Н.К. : Ну, если партия решила, что изоляции не было, значит мне нечего больше сказать… Могу я уйти?