girniy.ru |
1 2 ... 9 10
Александр ГуровПрофессиональная преступность
АннотацияХудожественно‑публицистическое эссе «Профессиональная преступность», в котором автор, генерал‑майор милиции А. Гуров, рассказывает об истории организованной преступности от знаменитого российского разбойника XVIII века Ваньки Каина до современных мафиозных кланов в нашей стране. Александр ГуровПрофессиональная преступностьХудожественно‑публицистическое эссе1. ТЕОРИИ И ВЗГЛЯДЫ НА ПРОФЕССИОНАЛЬНУЮ ПРЕСТУПНОСТЬПОЯВЛЕНИЕ ТЕОРИИ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ПРЕСТУПНИКАКлассификация преступниковПосле выхода в свет работ Ч. Ломброзо, явившихся по существу началом изучения личности преступника, в ряде стран стали проводиться исследования психологических свойств правонарушителя, в которых ученые пытались найти стержневую причину преступного поведения. Независимо от направлений и школ они стремились понять, почему человек совершает преступления, несмотря на тяжесть установленного наказания; почему не останавливается, испытав его; почему совершает корыстные преступления, не имея порой материальной нужды. Несмотря на увлечение биологическими теориями, ученые не могли не обнаружить, что противоправная деятельность виновных по своему характеру и мотивам существенно различалась. Накопленные эмпирические данные обусловили необходимость классификации представителей уголовного мира, выделения в нем наиболее опасного и злостного ядра преступников. Поэтому в 1897 году на Гейдельбергском съезде Международного союза криминалистов была принята следующая классификация: 1) преступники случайные, эпизодические;
Тип преступника‑профессионалаТаким образом, ученые криминалисты конца XIX века выделили особый тип правонарушителя – профессиональный. Первоначально, как это видно из приведенной классификации, понятие «профессиональный» они связывали с признаком упорства, нежелания преступника отказываться от совершения преступлений. Однако тип профессионального преступника и сам термин «профессиональный» в практике борьбы с преступностью появились гораздо раньше. Уже в конце XVIII века начальник парижской тайной полиции (точнее – резидент) Ф. Э. Видок называл профессиональными преступниками тех, кто систематически совершал кражи, мошенничества и другие преступления против собственности, характеризовался ловкостью и изощренностью в достижении криминальной цели. Таким образом, если обобщить взгляды ученых и практиков на понятие профессионального преступника, то можно выделить два основных его признака, с помощью которых он отграничивался от иных категорий правонарушителей, указанных в классификации: 1) сознательное избрание преступного занятия; 2) устойчивость (упорство) паразитических наклонностей. Несмотря на отдельные разногласия большинство занимавшихся этой проблемой, считали удачным термин «профессиональный» для обозначения лиц, чья деятельность отличалась устойчивостью и корыстной направленностью, т е. приносила материальный доход. Как отмечал М. Геринг, «привычные» преступники не питают никакой склонности к работе и предпочитают добывать свой хлеб нечестным путем. Тем самым он определил эти преступления как источник средств существования. Профессионалы «по страсти»М. Герингом была выявлена и другая особенность в генезисе преступного поведения профессиональных уголовников – приобретение с течением времени привычки («страсти») к совершению преступления, которая трансформировалась у них в потребность, а противоправные действия начинали доставлять им при этом моральное удовлетворение. К преступникам «по страсти» он относил шулеров, браконьеров и контрабандистов, у которых корысть сочеталась с азартом. Надо заметить, что подобный стереотип в преступном поведении отдельных категорий преступников был установлен еще сторонниками антропологического направления. Карманные воры, например, по свидетельству Ч. Ломброзо, признавались, что у них возникает острая потребность украсть при одном лишь виде часов или денег, хотя они им в данный момент были не нужны. Преступный опыт и специализацияАнализируя психологические свойства личности профессионального преступника, М. Геринг пытался дать соответствующую классификацию: он, например, дифференцировал мошенников на разные категории в зависимости от их «устойчивости» и преступного опыта. Однако особые навыки он отмечал лишь у карманных воров и лиц, совершавших кражи при размене денег («обманщики‑менялы»). Исследователи установили также один из важных признаков развития стойкой противоправной деятельности профессиональных преступников – «разделение труда», или специализацию. Ядро преступного мираОднако в целом какой‑либо научной методики или системы изучения личности профессионального преступника у буржуазных ученых конца XIX – начала XX столетий не было. Не ставилась ими и проблема профессиональной преступности как самостоятельного вида преступности. К профессиональной преступности (определения которой не давалось) они относили отдельные виды имущественных преступлений, совершаемых преступниками‑профессионалами. Судя по всему, ученые исходили из следующего: если есть профессиональный преступник, значит есть и профессиональная преступность. Вместе с тем криминалисты отмечали, что именно многократные рецидивисты и профессиональные преступники составляют ядро преступного мира, «его армию и штаб», не без оснований полагая, что от этого ядра зависит состояние преступности. Последователи Робин Гуда или злой воли?В литературе описываемого периода нередко можно встретить суждения о проявлении со стороны профессиональных преступников гуманности, сочувствия и даже благородства к обездоленным или своей жертве. Это создавало некий романтический образ уголовника‑страдальца. Например, главарь шайки Картуш однажды заплатил долг за честного купца, а также возвращал памятные вещи обворованным жертвам. Он, говорилось тогда, был идеалом вора и олицетворял парижскую богему XVIII века. Подобное проявление гуманности со стороны наиболее злостных преступников нуждается в объяснении.
ПРОБЛЕМА ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ПРЕСТУПНОСТИ В СОВЕТСКОЙ КРИМИНОЛОГИИПонимание профессиональной преступности в 20‑е годыВ нашей стране, как известно, в разное время существовали разные точки зрения на преступность. Длительное время отрицались ее причины, объявлялось о ликвидации профессиональной и организованной преступности. Одним словом, до недавнего времени тема эта относилась к числу запретных. Известно, что сразу же после революции молодая Советская республика наряду с решением важнейших политических, экономических и социальных задач много внимания уделяла борьбе с преступностью. Советское правительство не могло ограничиться только созданием правоохранительного аппарата нового типа. Рост преступности и интенсивные изменения ее качественной стороны в новых социальных условиях требовали глубокого изучения этого наследия царизма, его причин и условий с тем, чтобы за короткие сроки разработать эффективные формы и методы предупреждения преступности. Необходимость этого диктовалась разработкой нового законодательства и обусловливалась также малым опытом работы советских правоохранительных органов. Наиболее широкое отражение в криминологической литературе того времени получили проблемы таких преступлений, как убийства, бандитизм, разбои, грабежи, кражи и мошенничество.
Последствия тезиса о ликвидации профессиональной преступностиВ дальнейшем (1931–1932 гг.) под воздействием ряда субъективных и объективных причин криминологическое изучение преступности в СССР было практически прекращено. Вместе с тем было бы ошибочно считать, что борьба с преступностью велась вслепую, без каких‑либо исходных обобщенных данных о ней. На местах, в ведомственной печати, как показывает изучение документов, поднимались достаточно серьезные проблемы, касающиеся перевоспитания осужденных, усиления борьбы с отдельными категориями преступников, в том числе и профессиональных, изменения стиля, форм и методов работы органов внутренних дел. В целом же, безусловно, отсутствие целенаправленного учения о причинах преступности, происходящих в ней изменениях и процессах отрицательно сказались на их объективном понимании и разработке мер предупреждения преступлений. Период игнорирования криминологии как науки совпал как раз с периодом изменений в состоянии преступности, особенно корыстной, возникновением уголовных группировок рецидивистов. Лишь в начале 60‑х годов криминология снова возрождается и, претерпевая определенные трудности научно‑организационного становления, начинает изучать преступность и ее причины, но уже не затрагивая вопросов профессиональной преступности. Таким образом, начиная с 30‑х годов феномен профессиональной преступности не изучался. В советской литературе понятия «профессиональный преступник» и «профессиональная преступность» специально не разрабатывались. Этими терминами часто пользовались произвольно, применяя их для обозначения различных явлений. Поэтому закономерно возникают вопросы: можно ли провести четкую границу между обычным, но злостным преступником, и профессиональным; между рецидивистом, в том числе и особо опасным, и преступником‑профессионалом? Есть ли у нас профессиональные преступники и что их отличает от профессионалов 20‑х годов? Наконец, что такое профессиональная преступность, которая якобы ликвидирована у нас в стране вообще, и характерно ли данное явление для современной преступности в частности?
ПОНЯТИЕ ПРОФЕССИОНАЛЬНОЙ ПРЕСТУПНОСТИПрофессия и криминальное повелениеВ социальном аспекте «профессия» предполагает полезное и официально разрешенное занятие. Поэтому термин «преступная профессия» внешне воспринимается с трудом, особенно если к этому примешивается определенный стереотип мышления во взглядах на преступность. Однако совершенно очевидно, что никто и никогда не имел в виду «профессию» преступника в социальном ее понимании.
Криминальный «стаж»Неотвратимость наказания, как известно, зависит от многих обстоятельств и обеспечивается не всегда полно. В этой связи показатель специального рецидива не может быть единственным критерием анализируемого признака. Здесь следует учитывать, что преступниками высокой квалификации нередко являются лица, ранее не судимые и даже не состоящие на криминалистических учетах. Наконец, нельзя не учитывать, что некоторые преступления, особенно в сфере экономики, долгое время остаются нераскрытыми или вообще не раскрываются, в связи с чем преступники продолжают заниматься ими безнаказанно. Речь, следовательно, может идти о стабильном виде противоправного занятия, когда лицо, не попадая в поле зрения правоохранительных органов, длительное время совершает однородные преступления. Важным показателем такого занятия выступает множественность совершаемых преступлений, иными словами – «криминальный стаж». Работа – прикрытие профессионалаНеоднократно учеными высказывалось мнение о том, что профессиональным преступником может быть тот, кто совершает преступления и не занимается общественно полезным трудом. Подобная точка зрения в корне неверна. Во‑первых, преступная деятельность запрещена, а потому преступник вынужден скрывать ее от общества, прибегая к различным ухищрениям, в том числе к созданию видимости трудовой активности. Во‑вторых, отдельные виды преступлений нельзя совершить, не занимая определенной должности (например, хозяйственные преступления). В‑третьих, и это самое главное, нельзя забывать, что преступник может и работать, и одновременно систематически совершать преступления в виде промысла. 2. Необходимые познания и практические навыки (квалификация). Выбор профессии не делает человека специалистом. Для этого требуются определенные познания и навыки, соответствующая подготовка, которая позволяет выполнять ту или иную работу. Отмеченная особенность характерна и для устойчивой преступной деятельности. Повышение уровня знаний в обществе, технической оснащенности производства также влияет на содержание криминального профессионализма. Во‑первых, потому, что преступник, являясь членом данного общества, не изолирован от происходящих в нем процессов. Во‑вторых, при совершении преступлений ему неизбежно приходится сталкиваться с реалиями технического прогресса, например, преодолевать различные системы технической защиты, пользоваться современными видами транспорта и т п. Специальные приемыОтдельные виды преступлений, такие, как карманные кражи, карточное мошенничество, мошенничество с помощью денежной или вещевой «куклы», размена денег, и некоторые другие вообще не могут быть совершены без использования специальных приемов, требующих не только «теоретических» знаний, но и практических навыков, причем отработанных до автоматизма. Помимо этого преступникам приходится также усваивать систему условных сигналов («маяков»), которые подаются жестами, движением головы, мимикой. С их помощью они опознают друг друга (если незнакомы), указывают места хранения денег, сообщают об удобном для совершения кражи моменте, подмене карты или «куклы», подают сигналы опасности и т п. Нами установлено, что на приобретение необходимых навыков начинающий карманный вор затрачивает около 6 месяцев. В воровской среде имеются даже лица (на жаргоне – «шлифовщики»), занимающиеся обучением новичков.
Разделение «труда»В преступной деятельности так же, как и в любой иной, наблюдается профессиональное разделение труда, или специализация. Она возникает в силу двух причин. Во‑первых, в групповой деятельности людей, а в данном случае – преступных групп, уровень которых в имущественных преступлениях всегда высок, разделение труда создает условия для оптимального достижения конечных целей. Во‑вторых, приобретение специальных технических навыков и знаний, частое их применение на практике гарантируют преступнику больший успех и снижают степень риска. Раскрывая содержание понятия преступной специализации, мы касались преимущественно традиционных видов профессиональных преступлений с тем, чтобы ярче отразить ее сущность. Однако специализация имеется и у других категорий преступников, что нередко обусловливает модификацию отдельных видов преступлений, в частности вымогательств, разбойных нападений, грабежей. При подготовке и совершении этих преступлений, сокрытии их следов также обнаруживается достаточно четкое разделение функций преступников.
Формы общенияВ отличие от правопослушного поведения антиобщественное поведение всячески скрывается и поэтому внешне чаще проявляется на уровне микрогруппы. Таким образом, связь преступника с асоциальной средой ярче просматривается в формах его общения, соблюдения определенных неформальных норм. Он может состоять в преступной группе или принадлежать к уголовной группировке, посещать места сборищ антиобщественных элементов, поддерживать связь с отдельными рецидивистами, вносить средства в общую воровскую кассу и т п. Причем организационно структурные элементы связей подвижны и зависят от многих факторов. Криминальные нормы отношенийБольшую роль в установлении криминальных связей играют традиции, «законы» и иные неформальные нормы поведения профессиональных преступников, которые выступают своеобразными регуляторами применительно к отдельным микрогруппам и даже категориям преступников. Действие многих из таких «норм» может распространяться не только на ограниченные районы, но и на территорию всей страны. Существование неформальных правил поведения в уголовной среде обеспечивается особенностями противоправного образа жизни, требующего обязательной регуляции некоторых его сторон, особенно взаимоотношений отдельных лиц и микрогрупп. По существу они выполняют ту же роль, что и нормы поведения в правопослушных группах и коллективах, с той лишь разницей, что в силу своей антиобщественной направленности не могут широко афишироваться, иметь официальный характер. Их можно классифицировать на общие нормы, характерные для всех устойчивых преступников, независимо от криминальной направленности субъекта (вор, мошенник, вымогатель), нормы, характерные для определенной категории таких лиц, и внутри‑групповые, типичные, например, для любой организованной группы. Существенное различие наблюдается по месту действия неформальных правил: одни, например, имеют силу только в местах лишения свободы, другие вне их. Некоторое различие норм обусловлено также национальными традициями и местными пережитками. Блатная атрибутикаВажными дополнительными элементами анализируемого признака являются: а)знание преступниками специального жаргона; б)уголовные клички; в)уголовные татуировки. Эти атрибуты в какой‑то мере связаны с традициями, укоренившимися среди устойчивых преступников, и есть не что иное, как внешнее отражение внутренне обусловленной принадлежности человека к категории правонарушителей. Они проявляются по‑разному, но в целом достаточно четко характеризуют отношение лица к определенным социальным ценностям. Следует учитывать, что эти элементы, вырабатываемые в преступной среде веками, – не просто внешний атрибут или своего рода «визитная карточка». Они имеют вполне определенное назначение и играют немаловажную роль в деятельности профессиональных преступников.
Профессиональная преступность – вид преступностиПредставляется, что в теоретическом аспекте профессиональную преступность следует отнести к виду преступности. Она имеет спои признаки, органически связана с существованием преступности как социального явления. С одной стороны, она воспроизводится посредством существования преступности вообще, с другой – развивается, оказывает негативное влияние на ее количественные и качественные стороны. Причем, если совокупность преступлений, совершенных профессиональными преступниками рассматривать диалектически, то она явится особенным по отношению к общему – преступности. Одновременно профессиональная преступность может быть общей по отношению к видам преступлений, ее признакам и элементам, в связи с чем можно говорить о структуре этого вида преступности. Таким образом, профессиональная преступность есть относительно самостоятельный вид преступности, включающий совокупность преступлении, совершаемых преступниками‑профессионалами с целью извлечения основного или дополнительного источника доходов. следующая страница >> |