Николай Леонтьев
МИХАЙЛО
ЛОМОНОСОВ
Драматическая поэма
СОВЕТСКИЙ ПИСАТЕЛЬ
Москва
1958
АКТ ПЕРВЫЙ
Действие происходит 8 июня 1741 года.
На переднем плане — боковая сторона деревянного дома, на углу которого прикреплен пучок сена, заменяющий вывеску «Постоялый двор». Под ветвистым деревом подобие беседки, со столом посредине и табуретками. В глубине сцены — фасад другого дома, с дверью, в которую время от времени входят ремесленники, селяне, нищие. Из открывающихся дверей слышны голоса гуляющих.
Из кабака выходит пропойца и нетвердой походкой направляется по уводящей вдаль дороге. Навстречу ему мальчик ведет слепца: поводырь — Гришутка, слепец — Егорка. В беседке — Иван, прислужник академиков. Рядам с беседкой дремлет хозяин постоялого двора.
ИВАН, ЕГОРКА, ГРИШУТКА.
Егорка
Веди в кабак... Веди скорей, Гришутка,
Поближе к добрым людям...
Скрываются за дверью кабака. Иван.
Иван
Вот народ!
Сейчас придут... Тебе ж — не в сутки утка -Однажды в год, и то тебе не в рот!..
Попробуй самовольничать — охулка,
На роже синяков — как в небе звезд...
Вот и теперь: им, четверым, — прогулка,
Потом обед... А мне — великий пост.
И все-то им неладно, все им худо...
За самовольство — лютый самосуд...
Вот так свой век проволочусь, покуда
Глаза глядят да ноги понесут!..
Без пропитания живу, без денег,
И вечно срам гуляет возле рам...
А люди величают — «академик»!..
(Увидев приближающихся «хозяев».)
Давай обед моим профессорам!..
Владелец постоялого двора уходит.
ИВАН, ШУМАХЕР, ТАУБЕРТ, ТРЕДИАКОВСКИЙ, ИРИНА.
Все обедают. Иван прислуживает.
Тредиаковский
Непостижимо божие творенье!
Краса!.. Семирамидины сады!..
Шумахер (важно).
Климáт!..
Тауберт (небрежно).
Погода...
Тредиаковский
Благорастворенье
И воздусей, и божьей красоты!..
Некоторое время все едят молча.
Тредиаковский
Я к вам, рачители науки,
Подъемлю глас свой неспроста,
Не от безделья, не от скуки
Я отверзаю днесь уста.
Я шуйцей мухи не обижу,
Десницей не толкну за мзду,
И все же в этом парне вижу
Зело греховную звезду,
Прельщает коя блеском ложным
Саму императрицу-мать!..
Шумахер
Не лишне быть с ним осторожным!..
Тауберт
Тут как бы шею не сломать!..
Скандал! Мужицкая скотина,
И вдруг дерзнула настрочить
Свой стих!..
Тредиаковский
«На взятие Хотина»!.
И чрез кого-то ей вручить!..
Все это козни сатанински...
Годами не жалея сил,
Сложение стихов российских
Я в новом виде возвестил,
А он, как тать в ночную пору,
В мои труды вонзил свой взор, —
Украл готовое!.. И вору
Не терпится попасть в фавор...
Тауберт (не без лукавства).
Императрица, стих прослушав,
Имела благосклонный вид...
Тредиаковский
И, оттрепав меня за уши,
«Вот это, молвила, пиит»...
Слугою праведным и верным
У трона царского стоя,
Сей пагубной словесной скверне
Произрасти дозволю ль я?
Я — нашей русской музы чадо,
Шумахер — сын своих наук,
И Ломоносову средь ада
Не обрести толиких мук,
В России он обрящет кои,
Когда свой штиль он принесет
В императрицыны покои
И Академии под свод!
Шумахер
Достойный мой коллега, Генкель,
О нем прислал мне два письма:
Буянит он, сорит там деньги,
Упрям и горд, и зол весьма...
Скандалы, пьянство, любодейство...
Тредиаковский
Сей муж до сама корня гнил,
И нет в подсолнечной злодейства,
Какого б он не учинил!..
(Спохватывается, что перехватил лишнее; безнадежно машет рукой)
Что ждать добра от вертопраха?!
Гнилой на древе жизни сук!..
Тауберт
Дойдет он до кнута и плахи!..
Шумахер (многозначительно).
До отлученья от наук!..
Таубер
Ему у нас не быть в фаворе!..
Тредиаковский (Шумахеру)
О, муж науки! Так устрой,
Чтоб снова шел он в Холмогоры!..
Шумахер (возбужденно)
А мы откроем пир горой!..
ТЕ ЖЕ И ЕГОРКА С ГРИШУТКОЙ В ДВЕРЯХ КАБАКА
Гришутка что-то ему шепчет, показывая на беседку; после этого слепец поет, обращаясь к сидящим в кабаке.
Егорка
К нам немцы, право слово,
Ползут из грязи в князи...
От хлеба дарового
Далеко ли до грязи!..
В кабаке слышен хохот; Шумахер взбешенный бросает обедать. Егорка продолжает.
Предстательство мое в молитве малой
Пред осподом всевышним не спасло:
К нам немчуру на двор на постоялый
Каким-то черным ветром занесло!..
Из кабака выходят все.
Шумахер
Не видишь ты, кого берешься злить!..
Тебе в одной Бастилии не тесно!..
Все обедавшие, кроме Тредиаковского, поднимаются и уходят вслед за Шумахером.
Егорка (после того, как Гришутка рассказывает ему об уходе немцев).
Да он небось готов меня казнить!..
Что значит, други, правильная песня!..
(Снова скрывается в кабаке.)
ТРЕДИАКОВСКИЙ, ИВАН.
Тредиаковский (Ивану, давая ему пощечину)
Тебя, подлец, куда ни наряди,
Поводырем с тобою шествуй сбоку
И фонарем дорогу впереди
Свети тебе — все оное без проку...
Опять потрафил, нечего сказать:
Нашел компаньи для беседы место!..
(Плюнув, уходит за остальными.)
Иван
У, каменны с зазубрами глаза!..
(Плаксиво.)
И так идет от самого от детства!..
(Оглядывает остатки обеда и бросается доедать их, продолжая жаловаться на свою судьбу.)
От самой школы Заиконоспасской
Не уклонял от бьющих рук щеки:
Учили заушанием и таской (усиленно жует)
И сыпали тычки... толчки... щелчки...
(По мере насыщения воодушевляется.)
А сколько, сколько надо было духа?!
Мой дух в борьбе не пал... Я не роптал:
Не ставилась в вину и оплеуха...
Побоев малых делом не считал.
Да немцы скрутят и не эких ярых!
И я смиряю дух (жует)... Служу (вылизывает тарелку)…
Увы!..
(Поднимаясь из-за стола.)
Что там роптать! Кому-то быть в боярах!
Растут ли уши выше головы!..
Вглядывается в незнакомца в нерусском платье; узнает Ломоносова. Оба они не видят появившуюся из-за угла Ирину.
ЛОМОНОСОВ. ИВАН. ИРИНА.
Ломоносов (удивительно)
Иван?!
Иван (целуясь)
Михайло!..
Ломоносов
Сколько зим!..
Иван (быстро пересчитав на пальцах)
Да восемь...
За восемь лет как мог ты не забыть?!
Ломоносов
Забыть!.. Ну, мы хозяина попросим
Покушать нам и... чем-нибудь запить...
Иван (усаживаясь рядом с Ломоносовым, восторженно).
По платью, вижу, словно из-за моря,
А по обличью, вижу, Ломонос!..
Все тот же ты: веселый в разговоре,
Такой же добрый...
Ломоносов
Ну, понес, понес!
Ты обожди с хвалою на приезде.
Обычай добрый есть у северян:
Хвали или ругайся на отъезде, —
Ему и следуй...
Иван
Что ж, я не упрям...
(Видит приближающуюся Ирину)
Ирина, — ты?..
Ирина
Иван, не видел, где я —
Не здесь — свой зонт забыла впопыхах?
Ломоносов
Должно быть, вашим зонтом я владею.
(поднимает зонт с соседнего стула, где недавно сидела Ирина)
Забывчивость готов воспеть в стихах:
Она — причина нашего знакомства!
Позвольте с зонтом имя вам вручить?
Ирина
Я знаю: вы — Михайло Ломоносов.
Я и стихи успела заучить:
(становится в позу декламатора)
«Крепит отечества любовь
Сынов российских дух и руку!
А вот, читаешь дядино — готовь
(смеется и пренебрежительно машет рукой)
Себе постель — не переборешь скуку...
Иван (опасливо оглядывается)
Что зря хулить — твой дядя не таковский:
И во дворцы зовут стихи читать!..
Ломоносов
Да кто он? Кто?..
Ирина
Василий Тредьяковский...
Ломоносов
Его труды готов я почитать!
Ирина
Нет, а по мне — пусть он меня, как дочку,
Давно лелеет, холит, бережет, —
По мне, в стихах любая ваша строчка
Дороже всех его скрипучих од!
Но мне пора идти...
Ломоносов
Какая жалость!..
Ирина
Там дядя ждет...
Ломоносов
Единый миг!..
Ирина
Спешу...
Ломоносов (умоляюще)
Единый миг!..
Ирина
Я слишком задержалась!
(Наспех кивнув, уходит.)
Ломоносов (про себя)
Я ей не стих — поэму напишу!..
ЛОМОНОСОВ, ИВАН.
Иван (до сих пор пристально наблюдающий, садится)
Долгонько ты у немцев загостился.
Что нового привез ты из гостей?
Ломоносов
Привез науку... День и ночь учился...
Всех новостей из дальних волостей
И в год ни на словах, ни на бумаге
Не рассказать, не токмо в час...
Иван
Женат?
Ломоносов.
Жена красива, ласкова, как ангел,
А я женитьбе той не рад...
Иван
Не рад?
Ломоносов
Не вижу я в жене единоверца:
Она земной любви ко мне полна,
Но разобрать мое не может сердце —
Любовница она али жена.
Когда она целует и милует,
Живое чувство льется через край
И стайками слетают поцелуи
На смех ее, простой, как птичий грай.
Но лишь работа душу обуяла,
Ее душа моей душе узка,
И вот, я чую, вновь заворковала
В душе бессонным голубем тоска...
Она, войдя родной сестрою грусти,
Откроет исподволь свой дикий нрав
В ночном зубовном скрежете и хрусте
Суставов рук. И, сердце обокрав,
Начнет бродить по жилам липким соком,
Она, тоска, мешая с кровью желчь,
И комом в горле встанет, как изжога,
И, как изжога, будет жечь и жечь;
И, мнится мне, мучительства не кончит,
И все дела мои пойдут вразброд:
Она мне будет сердце рвать и корчить —
Рвать сердце в клочья, корчить —
вперевёрт.
И вот, жена преобразится мигом,
И нет во мне следа любви былой:
И нежность, и объятья станут игом,
И трепет полюбовный — кабалой.
(В сторону)
Однако, я забылся...
(Громко)
К черту речи!..
Чего ж ты не уймешь говоруна?..
Есть дело поважнее: ради встречи
Как не почтить нам этого вина!
Бывай здоров!..
Иван
За встречу!..
Ломоносов
Я, признаться,
Не знал, что на родимой стороне
Такие беззакония творятся...
Иван
Творятся?..
Ломоносов
Довелось услышать мне
В селеньях плач...
Иван
Тебе и это ново?
Ломоносов
Везде нужда...
Иван
Нужда везде давно...
Ломоносов
Ради чего, по Биронову слову,
В остроги пол-России сведено,
А пол-России — в кабале немецкой?!
Иван (в сторону)
Такая речь — как голову сберечь?!
Ломоносов
Что делать нашей силе молодецкой?
Иван
В чужом пиру нам свеч своих не жечь...
Ломоносов
Боишься, друг?
Иван (с жаром, убежденно)
Да лишь бы мы служили, -
Не до конца же нас съедят они!..
Нас лишь бы хлеба-соли не лишили,
Не тронули!..
Ломоносов (гневно)
Довольно болтовни!
(Более спокойно)
Размысли, друг, судьбу коровы дойной,
У коей в дойку оторвут соски:
Что делать ей с коровницей разбойной?
Иван
Ногами ски, а не избыть тоски...
Ломоносов
Вот это глупо... Нет, дружок, узнай-ка,
Что если жизнь корове дорога,
Она свою недобрую хозяйку
Лягнет али подденет на рога.
И не губи свой век над пустяками,
А по плечам и дело выбирай:
Не молоком, а кровью истекает
Богатый, дойный наш Российский край!
Ужель мы...
Иван
Ты им под ноги не суйся:
Затопчут, и окажутся правы...
Да как мы смеем, осподи Исусе,
У нас же нет запасной головы!..
Егорка (поет, обращаясь то в кабак, то к беседке)
ЛОМОНОСОВ. ИВАН. ЕГОРКА.
Крещен в слезах горючих,
Вспеленан во кручине,
Под пытками обучен, —
Чем я не молодчина?
(Выпячивает тщедушную грудь)
Утешен и унежен,
Уважен и углажен:
С дорожной грязью смешан
И с честью отпроважен.
И дело мое свято,
Не страшно мне и черта:
С меня три шкуры снято —
Пусть ждут теперь четвертой!
Зовут меня Егоркой,
Готов в огонь и воду
И, если что и горько,
Глотаю вместо меду!
Живу я, будто в сказке,
От лишних дел уволен,
Я лаской государской
Премного удоволен.
(Раскланивается)
Расписан батогами,
Хожу теперь, красивый,
Веселыми ногами
По матушке России.
И где я ни ночую —
Везде одно и то же:
Не вижу я, а чую —
Все на меня похожи!..
(Хохочет и тычет пальцем в сидящих)