Притоболья относятся к различным культурно-хронологическим образованиям

И С Т О Р И Я

М.П. Вохменцев

Эпоха энеолита лесостепного Притоболья

(вопросы культурной принадлежности, относительной и абсолютной хронологии)

Отдельные страницы истории дописьменного периода возможно реконструировать только с помощью археологических исследований. На основе археологических материалов, возможно построить определённые схемы исторического развития и наметить в них внутреннюю хронологию.

Археологические материалы, полученные на энеолитических памятниках лесостепного Притоболья относятся к различным культурно-хронологическим образованиям. По основным культурным признакам в исследуемом районе выявляются две группы памятников. Одна из них - южная, на юге лесостепного Притоболья на границе со степью. Памятники этой группы концентрируются по рекам Тобол, Уй, Убаган, в основном в районе с. Звериноголовское. Они образуют довольно компактный куст, занимая небольшую территорию размером 40 на 60 км. Выделяются памятники, относящиеся к раннему и позднему этапу энеолита. На памятниках встречаются материалы разной культурной принадлежности

Вторая группа памятников находится в северной части лесостепного Притоболья и является более многочисленной. Здесь памятники энеолита - ранней бронзы концентрируются в основном по крупным рекам – Тоболу, Исети, Миассу, а также на небольших притоках недалеко от их впадения в крупные реки. Единичные поселения встречаются около озер.

Культурная принадлежность исследованных крупных комплексов определяется достаточно четко. Представляется возможным наметить и внутреннюю хронологию, прежде всего среди энеолитических материалов второй (северной) группы памятников.

Памятники энеолита первой (южной) группы раннего этапа энеолита представлены материалами однослойного поселения Верхняя Алабуга-3, а также частью материалов с ближайших поселений Убаган-3, Озерное, могильник (поселение) Верхняя Алабуга. Полученный «чистый» комплекс поселения Верхняя Алабуга-3 делает это поселение опорным для южного куста памятников лесостепного Притоболья и прилегающих к нему территорий.

Керамика раннего энеолита памятников первой (южной) группы имеет отдельное сходство с сосудами маханджарской неолитической культуры, использовалось одинаковое сырье для изготовления орудий – из кварцито-песчаников. Ближайшее сходство керамика поселения Верхняя Алабуга-3 имеет с керамикой третьей группы поселения Бестамак раннего энеолита и Алкау-2 в северном Казахстане (17, 14).

Ранний энеолит степного Притоболья датируется, скорее всего, первой половиной IV тыс. до н. э. (19, 46). Хронологически ему предшествует на этой территории маханджарская культура, датируемая от конца VII – начала VI тыс. до н. э. до конца V – начала IV тыс. до н. э. Время следующих за раннеэнеолитическими исследованных памятников среднего энеолита определяется второй половиной IV тыс. до н.э. – началом III тыс. до н.э. Поселение Верхняя Алабуга-3, материалы которого имеют сходство с раннеэнеолитическими Северного Казахстана, может быть датировано первой половиной IV тыс. до н.э.

Поздний этап энеолита первой (южной) группы памятников лесостепного Притоболья представлен материалами разной культурной принадлежности.

Первый комплекс выделяется только типологически. Ближайшее сходство имеет с материалами терсекской культуры Северного Казахстана. Керамика терсекского облика выделена типологически на могильнике (поселении) Верхняя Алабуга, поселениях Убаган-2,3,7,8, Звериноголовский курган, Озерное, Дюна, Белоярское-3.

Основная часть терсекских памятников сосредоточена в Тургайском прогибе, небольшое число их находится к западу от Тургайского прогиба на р. Тобол. По Тургайскому прогибу протекает р. Убаган, правый приток р. Тобол. В географическом плане две реки являются хорошими транспортными магистралями. В природно-климатическом отношении степное Притоболье и лесостепное Притоболье довольно близки, что и обуславливало сходство хозяйственного использования этих территорий в древности.

Таким образом, часть памятников (южной) группы можно рассматривать как северную периферию терсекской культуры Северного Казахстана. Основная часть терсекских поселений расположена на реках. При этом наблюдается одна особенность – основная масса поселений находилась на небольших реках. На реке Тобол известно лишь два памятника: клад Аксу и поселение Надеждинка-2. Для других памятников характерно расположение в верховьях рек рядом с широкими пойменными участками (поселения Бестамак, Дузбай -1,2,3, Кожай-1,2, Каинды-3,4). Точнее, поселения основывались там, где пойма реки резко сужалась. Здесь было легче переходить на другой берег и тем самым легче использовать хозяйственные ресурсы данной территории. Третья часть терсекских памятников располагалась на озерах. Во всех случаях, независимо от того, у озера или на реке расположено поселение, оно располагалось очень близко к воде. Памятники у реки Тургай расположены чаще всего не на основном русле реки, а на протоках по краям поймы. Протоки имеют течение весной, а летом вода в них стоит. Подобная картина наблюдается и в лесостепном Притоболье. Поселение Звериноголовский курган, могильник (поселение) Верхняя Алабуга, Дюна, находятся около стариц реки Тобол. Поселения Убаган-2,3,7,8, Озерное – в верховьях рек. Следовательно, не только в культурном отношении, но и в топографическом расположении памятников позднего энеолита лесостепного Притоболья прослеживается сходство с терсекскими памятниками.

Время существования терсекских памятников датируется от второй трети III до начала II тыс. до н.э. (18, 18). Кроме сравнительно-типологического метода, применялись методы естественных наук. Имеется четыре радиоуглеродные даты. Три из них взяты на поселении Кожай-1. Образец из сооружения 7 дал дату 4600+ 320 лет от н. д. (ИГАН-656), из сооружения 10 получена дата 3200+ 260 лет от н. д. (ИГАН-655), из сооружения 13 – 4570 + 40 лет от н. д. (ИГАН-748). На поселении Кумкешу-1 по материалу из заполнения сооружения 3 получена радиоуглеродная дата 4570+270 лет от н. д. (ИГАН-747). Три даты довольно хорошо соотносятся друг с другом. Дата с поселения Кожай-1 из сооружения 10 сильно омоложена. Остальные три даты позволяют отнести время существования сооружений 7 и 13 на поселении Кожай-1 и сооружения 3 на поселении Кумкешу-1 к XXVII веку до н. э. (8, 124). Эта дата, полученная на основе радиоуглеродной датировки, хорошо согласуется с типологическим анализом материалов памятников и культур позднего энеолита других территорий.

Для определения времени существования терсекских памятников, в том числе и позднеэнеолитических памятников первой (южной) группы лесостепного Притоболья, очень важно сравнение их с близкими материалами поселения Ботай. Большое сходство прослеживается и в каменной индустрии, сопоставимы рубящие орудия и выразительная группа дисковидных предметов. Ботайские костяные орудия по своей типологии близки к терсекским. Это скребки, шпатели, долота, гарпуны. Коллекции керамики терсекских памятников имеют много общего с Ботайской керамикой.

Широкий круг аналогий с терсекскими памятниками имеется к северо-западу от Тургайского прогиба. Это, прежде всего, суртандинские памятники. Сходство проявляется в орнаментации керамики, в кремневой индустрии. Основной исследователь суртандинской культуры датирует ее V-II тыс. до н. э. (20, 274). Ряд исследователей высказывал сомнение в такой датировке, считая слишком удревненной нижнюю границу.

Выделенная в лесной зоне Южноуральского Приозерья кысыкульская культура имеет много общих черт с суртандинской, расположенной в степной и лесостепной части на озерах Башкирского Зауралья. Это неоднократно приводило к научным дискуссиям по различным вопросам. В данном случае нас интересуют общие черты и время существования памятников. Наиболее ярко черты сходства между терсекскими и кысыкульскими памятниками проявляются в орнаментации керамики (16; табл. I-IV, VII-IX, XII, XIV) и технике нанесения узоров. Кысыкульская культура в целом датируется концом III тыс. до н. э. – первой третью II тыс. до н. э. (16; 121,125).

Терсекские памятники прекращают свое существование в начале II тыс. до н.э. В это время появляются памятники вишневского типа XVIII – XVII вв. до н. э. и синташтинско-петровского типа, которые датируются XVIII - XVI вв. до н. э. (5, 42; 7, 49).

Таким образом, поздний энеолит, представленный терсекскими памятниками, заканчивается в XIX-XVIII вв. до н. э. Нижняя граница этого периода по радиоуглеродным датам и по сравнительно-типологическим результатам исследований может быть отнесена примерно к XXVII в. до н. э.

Второй комплекс находок позднего энеолита южной группы памятников также выделяется только типологически. В количественном отношении он еще меньше, чем первый. В подъемных материалах на поселениях Озерное, Убаган-2 найдена керамика суртандинского облика. Она имеет сходство с посудой суртандинских памятников – поселения Суртанды III, VIII, Березки, Банное V (20; 23, 35, 65-66, 71). Кысыкульско – суртандинские комплексы полностью вписываются в хронологию общности энеолитических культур Зауралья и Северного Казахстана в рамках III тыс. до н. э. (24, 37).

Третий комплекс позднего энеолита южной группы, довольно значительный, выделяется по погребальным комплексам и подъемным сборам. По обряду погребений можно привести ряд аналогий, но не с прилегающими территориями, а с отстоящими на значительном расстоянии. В лесостепном Зауралье, на Урале и степной зоне Казахстана подобных могильников нет. Впервые характеризуя погребальные комплексы эпохи энеолита могильников Верхняя Алабуга и Убаган-1, Т.М. Потемкина не только обратила внимание на возможность привлечения широкого круга аналогий к востоку и западу от Притоболья для различных групп погребений этих памятников, но и отметила большое сходство погребального обряда и инвентаря большинства из них с погребениями различных этапов ямной культуры на территории от Днепра до Волги (25; 157, 275-276). Позже по погребальным комплексам были проведены сравнения и обобщены все материалы (7).

Погребения в вытянутом положении на спине, без инвентаря имеют широкую возможность для сравнения от неолита до ранней бронзы. Все это затрудняет их более точное определение в культурном и хронологическом плане. В ямной культуре Н.Я. Мерперт выделяет их во вторую обрядовую группу: погребение 7 кургана 12 могильника Быково I, погребение 9 кургана 1 у Иловатки, погребение 3 кургана 2 могильника Быково II. Первые два погребения имеют восточную ориентировку, третье погребение ориентировано на ССВ, что сближает его с погребениями №№ 86, 88, 89 могильника (поселения) Верхняя Алабуга, где погребенные лежали головой на север. Вытянутые погребения выделяются в наиболее архаичную группу Поволжья (21; 45, 47-51). В энеолитической культуре Среднего Заволжья вытянутые погребения по линии север-юг имеются в могильнике Липовый Овраг (2; 27,30). Эталонный памятник самарской культуры в лесостепном Поволжье могильник у с. Съезжее дал новый материал, который невозможно было отнести ни к одной из известных к тому времени археологических культур. Это обусловило выделение самарской культуры. Среди погребений могильника у с. Съезжее имеются вытянутые захоронения на спине, головой на север, северо-восток (3, 6). Такое же положение костяков в погребениях известно в Поднепровье (12, 61-79), в энеолитических могильниках раннего арагольского типа Горного Алтая (30; 17-22, 23). Имеются вытянутые погребения в бескурганных могильниках на Дону (21, 56). Известный Чирский могильник нижнедонской культуры содержал в одной могиле пять скелетов в вытянутом положении, во втором – три. Нижнедонская культура имеет хронологическую и культурную близость с азовско-днепровской, самарской и прикаспийской культурами. Захоронения в вытянутой позе на спине с северной ориентировкой, часто без инвентаря, встречаются в кротовских памятниках западносибирской лесостепи (22, 221-222). Не исключается, что вытянутые погребения могильника (поселения) Верхняя Алабуга могут относиться к эпохе ранней бронзы.

Погребения с захоронениями “сидя” или “на корточках” могильников Верхняя Алабуга и Убаган-1 имеют аналоги в ямной культуре бескурганного этапа. Эти погребения выделены во вторую обрядовую группу захоронений в скорченном и сидячем положении (21, 90). Подобные погребения есть в среднестоговской культуре на Днепре в Александровском могильнике и в хвалынской культуре. Хвалынский могильник на Волге содержит небольшое количество захоронений в сидячем положении - всего 9% (1, 58). На памятниках, по которым приводятся сравнения, погребения в сидячем положении занимают небольшую долю от общего числа погребений. Погребения могильников Убаган-1, Верхняя Алабуга и могильников Хвалынский, Александровский сближает не только поза погребенных, но и ориентировка, в большинстве случаев на север, северо-запад, северо-восток. Хотя есть и исключения. Кроме этого, сходство прослеживается в наличии охры, угля и немногочисленности инвентаря.

Погребения в сильно скорченном положении также имеют аналоги среди захоронений энеолитических культур Поднепровья, Поволжья, Енисея. Именно в погребениях этого типа обнаружен погребальный инвентарь, который позволяет сравнивать погребения в хронологическом и культурном плане. Погребения могильника (поселения) Верхняя Алабуга №№ 5, 104, 105 скорченные: в одном случае лежа на спине, два на левом боку, завалившись на спину и на живот. В двух случаях скорченность очень сильная – колени прижаты к животу, руки сильно согнуты. Для Хвалынского могильника ритуально-обрядовой нормой было положение на спине с подогнутыми в коленях ногами - 53%. Преобладает ориентировка на северо-восток, северо-запад и север (1, 57-58). Скорченность костяков присуща и среднестоговской культуре. В ямной культуре основными погребениями являются скорченные. Из шести обрядовых групп пять - погребения в скорченном положении с различными вариантами (21; 45-47, 51-53).

На более близких к лесостепному Притоболью территориях известно погребение в скорченной позе у поселка Дружный на р. Тогузак. Погребенный мужчина 25 лет, европеоид, находился на левом боку головой на восток, с небольшим отклонением к югу. В погребении найдены каменный брусок, медные колечки в сосуде. Сосуд, орнаментированный шагающей гребенкой и ямками, имел сходство с сосновоостровской керамикой (31, 184-186).

Захоронения сильно скорченные по принципу “антитезы” №№ 55,90 могильника (поселения) Верхняя Алабуга имеют ближайшие аналоги в Хвалынском могильнике среди выделенных авторами раскопок как «совместные» и среди многоярусных обрядовых групп погребений. (1; 61, 63-66). Погребения содержат одно, два и более захоронений, с инвентарем и без инвентаря. (1; 116, рис.20, костяки №№ 95, 96; с.117, рис.21, костяки №№ 107-110; с.118, рис.22, костяки №№ 119-121, 147-149; с.119, рис.23, костяки №№ 126, 127, 130). Захороненные имеют различную ориентировку, но нужно отметить, что полной «антитезы», то есть положения с направлением голов в противоположные стороны, нет. Погребения по принципу «антитезы» имеются в могильниках Тамар-Уткуль VIII, курган № 4, погребение № 1 и Изобильное-1, курган № 3 (23; 25, рис.12, 42-47).

Помимо этих типов погребений, на некоторых участках имеются захоронения отдельных черепов в могильнике (поселении) Верхняя Алабуга – погребения №№ 81, 82, 83а (25, рис. 60-62). В могильнике Убаган-1 также зафиксировано несколько черепов очень плохой сохранности в яме с плохо фиксируемой границей. Подобный ритуал прослежен в могильнике Бережновка-II. Расчленения костяков позже прослеживается в срубной культуре (21; 53,54).

Погребальный инвентарь из комплексов и отдельные находки, собранные с поверхности могильника Верхняя Алабуга, имеют сходство с ямными древностями Поволжья (21, рис. 5-9, 13-15), турганинскими Приуралья (3, 119), хвалынской культуры (1, рис. 30, 1-2, 12-24).

Хвалынская культура предшествует ямной культуре. Верхним хронологическим пределом хвалынской культуры является рубеж IV и III тыс. до н.э., хотя не исключена возможность существования отдельных памятников и традиций и в начале III тыс. до н.э. Возможно, предположить время появления хвалынских памятников в середине – второй половине IV тыс. до н. э. Материалы Хвалынского могильника по радиоуглеродным определениям показали конец V – первую четверть IV тыс. до н. э. (1, 85-86). Становление ямной культуры происходит в первой четверти III тыс. до н. э. Вторая хронологическая группа ямных погребений датируется третьей четвертью III тыс. до н. э. Именно материалы этой группы имеют большое сходство с могильником (поселением) Верхняя Алабуга и Убаган-1. Верхняя граница ямных памятников достигает первой четверти II тыс. до н.э. (21; 61, 74-83).

Учитывая все вышеизложенное, наиболее вероятным временем функционирования энеолитических могильников Верхняя Алабуга, Убаган-1 и прилегающих к ним памятников по р. Тобол и р. Уй с типологически сходным материалом является середина III тыс. до н.э. По облику зауральские материалы близки к хвалынским, турганинским, ямным древностям. Имеются также черты сходства с афанасьевской культурой, что не противоречит датировке могильников лесостепного Притоболья.

Появившиеся в эпоху бронзы в Южном Зауралье памятники петровского и синташтинского типов имеют больше западную основу. Сложившаяся позже алакульская культура определяется как индоиранская. Эти культуры имели постоянные контакты с западными памятниками. (25, 341-342). Памятники синташтинского типа рассматриваются как протогородская ранняя индоевропейская цивилизация, исходно «замешанная на древнеямном субстрате» (10; .59, 62). Ряд исследователей анализирует общественное устройство древнеямного общества, перенося на него древнеиранскую иерархию и относит общество к индоиранскому населению. (29). Переселение древних индоиранцев вряд ли происходило единым потоком. Вероятно, это были отдельные импульсы в Среднюю Азию и лесостепную зону Сибири. Ряд исследователей видит сходство ямной и афанасьевской культур, объясняя это различными связями или прямой миграцией в район р. Енисея, а также антропологическим сходством. Движение степных древнеямных скотоводческих племен, по мнению некоторых авторов, имело место с территорий Поволжья в юго-восточном и восточном направлении, о чем свидетельствуют некоторые памятники в Средней Азии в низовьях р.Заревшан (могильник Заманбаба-1) (33, 329). Свидетельством появления ямных групп населения в лесостепном Зауралье являются могильники (поселение) Верхняя Алабуга и Убаган-1.

Памятники энеолита второй (северной) группы лесостепного Притоболья представлены более многочисленными материалами. Практически все эти памятники находятся севернее г. Кургана и располагаются довольно компактной группой по рекам Тобол, Исеть, Миасс. Находки по количеству в несколько раз превышают находки с южных памятников.

Коллекции с каждого памятника практически всегда многокомпонентны, но основная часть находок относится к энеолиту, значительно меньше – к ранней бронзе. И те, и другие связаны с кругом культур лесного Зауралья. Основная масса керамики, орнаментированная гребенкой, сопоставима с сосновоостровской свердловско-тагильского региона и Тюменского Притоболья, отчасти с аятской лесного Зауралья. Сосновоостровские комплексы характеризуются не только керамикой, но и набором каменных орудий, остатками жилищ, погребений (14, 252-253).

Второй по численности группой посуды (20-35%) является керамика, орнаментированная фигурным штампом и оттисками косопоставленного гребенчатого штампа эта керамика сопоставима с шапкульской (14, 258-259, рис.89, 11-14).

На ряде памятников в небольшом количестве (2-5%) встречается керамика липчинского облика. Часть посуды можно сопоставить с андреевской керамикой. Ее достаточно много на святилище Савин-1 (11%). На других памятниках андреевская керамика встречается редко.

Отдельное сходство имеется с энеолитическими культурами Южного Урала. В комплексах памятников северной группы встречена керамика аналогичная суртандинской с поселений: Суртанды VIII (20, табл. 3а, 14; табл.4а, 6; табл. 7, 12, 17; табл. 19, 3), Карабалакты IX (20, табл. 72, 6), Мурат (20, табл. 27а, 1-3).

Есть керамика, орнаментированная «жучковым», «сотовым» рисунком, с большой примесью талька в тесте. «Сотовый» геометризм встречается на поздних энеолитических памятниках в таежном Приуралье в конецборской, чужъяельской культурах, на памятниках волвончинской культуры в таежном Зауралье и в Приобье (комплексы жилища I А поселения Амня I, Сартынья I, Малый Атлым). На отдельных памятниках среднего Притоболья этот вид керамики составляет 1-2%. Более всего ее обнаружили на поселении Кочегарово-1, святилище Савин-1. Встречаются единичные фрагменты с веревочным штампом и отпечатками ткани на поверхности сосудов.

Менее информативными являются коллекции из камня. Преобладание пластинчатой или отщеповой индустрии на поселениях объясняется хронологическим и хозяйственным различием. На более ранних этапах энеолита преобладала традиция расщепления камня пластинами, на более поздних - отщеповая индустрия. Очень показательна коллекция святилища Савин-I, где преобладают орудия на отщепах. В целом каменные орудия энеолитических памятников лесостепного Притоболья имеют те же типы орудий, что и памятники Тюменского Притоболья, Урала и Зауралья. Наконечники кельтиминарского типа встречаются с сосновоостровской керамикой (10, 97-99) и на шапкульских памятниках (14, рис. 89, 1-4, 9). Одну из индикаторных групп составляют каменные подвески каплевидной формы, характерные для эпохи энеолита. Такое изделие найдено на святилище Савин-1. Каплевидные подвески распространены довольно широко, встречаются на памятниках в степной и лесной зон Урало-Сибирско-Казахстанского региона. Керамические грузила также имеют широкие аналоги в энеолитических культурах.

Таким образом, вторая (северная) группа памятников лесостепного Притоболья по основной массе материала тяготеет к кругу энеолитических культур южнолесной полосы Западной Сибири и Урала. Памятники сосновоостровского типа существовали в первой половине или второй трети III тыс. до н.э. Дальнейшее развитие гребенчатая керамика получила в аятской культуре, которая датируется серединой-второй половиной III тыс. (15, 45). Временем существования шапкульских памятников принято считать первую половину или первую-вторую треть III тыс. до н.э. (15, 49). Липчинские памятники датируются III тыс. до н.э. (15, 54). Андреевская культура на раннем этапе, очевидно, сосуществовала с поздним этапом липчинской культуры. Наиболее вероятная дата андреевской культуры – вторая половина III тыс. до н.э. (15, 65). Большинство исследователей датирует андреевскую культуру III – началом II тыс. до н.э. (13, 14). Керамика, изготовленная по традициям суртандинской культуры, вполне могла существовать в лесостепном Притоболье в III тыс. до н.э. Единичные находки керамики с отпечатками текстиля и веревочного штампа сопоставимы с керамикой ранней бронзы, которая получила распространение на рубеже III-II тыс. до н.э., хотя истоки ее могли формироваться в конце III тыс. до н.э.

Все памятники энеолита второй (северной) группы лесостепного Притоболья датируются довольно широко - в пределах всего III тыс. до н.э. Все же среди памятников, исследованных раскопками, можно попытаться наметить относительную хронологию. Наиболее ранним памятником можно считать поселение Усть-Суерка-4 - середина III тыс. до н.э. К этому времени, видимо, относится и поселение Коршуново-1, где совместно встречается сосновоостровская, шувакишская, шапкульская керамика. Более поздним по времени памятником – середина – вторая половина III тыс. до н.э. – можно считать поселение Боборыкино-2. К этому же времени (середина – вторая пол. III тыс. до н.э.) можно отнести и святилище Савин-1, поселение Вавилон-1. Памятник Слабодчики-1 находится рядом со святилищем Савин-1 и имеет сходную с последним архитектурную планировку. Но коллекция находок со святилища Слабодчики-1 отличается от материалов святилища Савин-1 и вероятно функционировало после его. Завершает хронологическую колонку поселение Кочегарово-1. Вероятно, поселение следует датировать концом III тыс. до н. э.

Говоря о культурной принадлежности памятников второй (северной) группы лесостепного Притоболья, нужно отметить их многокомпонентность. Но при этом на всех памятниках преобладает керамика с гребенчатым орнаментом. Это позволяет данную группу памятников связывать с общностью (КИО) культур гребенчатого геометризма. Культуры гребенчатого геометризма располагаются на стыке Европы и Азии в меридиальной протяженности, преимущественно вдоль восточного склона Уральского хребта, с охватом различных ландшафтных зон. Сложение этих культур шло, в основном, на базе местных неолитических традиций. В эпоху энеолита существовали две традиции в орнаментации: отступающе-накольчатая и гребенчатая. К концу эпохи раннего металла произошло слияние этих традиций и затем преобладание гребенчатой традиции (32, 31-40). Слияние этих традиций ярко выражено на отдельных сосудах поселения Ташково-2 (11, рис. 6,7). В конечном счете, усиление и преобладание геометризма зауральской посуды привело к сложению «андроноидной» традиции.

На энеолитических материалах лесостепного Притоболья прослеживается влияние как культур лесной, так и степной зон. Это особенно хорошо заметно по орнаментации посуды святилища Савин-1, где смешаны лесные и степные традиции. По форме степная посуда имеет более вытянутые формы (ботайская, терсекская). Набор орудий также свидетельствует о значительной роли охоты, обработки шкур, разделки мяса. Это подтверждается и данными остеологии, свидетельствующими о возросшей роли копытных животных - лошади, косули, лося (25, 85-90). Ориентация хозяйства, связанного с охотой на лошадь, также характерна больше для степной зоны (6). В погребении святилища Савин-1 присутствуют захоронения разного антропологического типа – с южно-европеоидными и монголоидными чертами (27, 23).

На территории расположения энеолитических памятников второй (северной) группы в период ранней бронзы распространяется ташковская культура (11, 29-47). Поселение Ташково-2 исследовано раскопками полностью и считается в настоящее время опорным памятником ташковской культуры. На других поселениях собраны немногочисленные находки. Этот круг памятников датируется первой четвертью, возможно, первой третью II тыс. до н.э. (11, 45).