КАРТИНА МИРА ДРЕВНИХ ТЮРКОВ СКВОЗЬ ПРИЗМУ ПРОСТРАНСТВЕННЫХ ЗНАЧЕНИЙ
Шаймердинова Н.Г.
Евразийский национальный университет им.Л.Гумилева,
г.Астана, Республика Казахстан
Древнетюркские Орхонские памятники, открытые в 1889 году русским путешественником Н.М. Ядринцевым и исследованные не одним поколением археологов, историков, тюркологов, лингвистов (В. Томсен, В. Радлов, А. Гейкель, П. Мелиоранский, В. Бартольдт, В. Банг, А. Лекок, В. Котвич, Ю. Немет Ф. Хирт, Г. Рамстедт, Дж. Клосон, Х. Оркун, С. Малов, Л. Гумилёв, Л. Кызласов, С. Кляшторный, И. Кызласов, А.М. Щербак, И.В. Кормушин, И.А.Батманов и др.) являются бесценным источником знаний о древних кочевых и полуоседлых государствах, об исторических событиях, происходивших в эпоху раннего средневековья (VII –VIII вв. н.э.), о культурных и этнических константах древних миров.
Картина мира или процессы категоризации и концептуализации мира древнетюркским сознанием получили отражение в текстах памятников Кюль-тегин, Бильге-каган, Тоньюкук, в частности, в пространственных значениях этих текстов, выраженных различными языковыми средствами. На наш взгляд, в пространственных представлениях древних тюрков эксплицируются наивные представления тюрков о сфере окружающего мира, эмпирические, опытные знания об окружающем мире и характеристика конкретных топонимов.
В то же время в понятии «четыре угла» сказалась наивная география, наивные донаучные представления тюрков о форме земли. Нельзя не согласиться С.Г. Кляшторным, утверждавшим, что земля представлялась создателям текстов четырёхугольным (квадратным) пространством, населённым по краям народами, враждебными тюркам [Кляшторный 1964: 122].
В древних цивилизациях пространственные смыслы могли представлять и эмпирические, опытные знания, которые накапливались исторически и передавались из поколения в поколения. Эмпирическими знаниями, обусловленными естественными природными ориентирами, обладали и древние тюрки. Анализ текстов показывает, что для них естественными пространственными ориентирами были направления света: восток-запад, юг-север: «Справа, с юга, народ табгач был ему врагом, слева, севера, народ тогуз-огузов, Баз-кагана был врагом» [Жолдасбеков и др. 2006:187].
Эти направления света в текстах воссоздают глубоко символичный образ средневекового вооруженного воина на коне, и этот образ является эмблемой всей средневековой цивилизации тюрков. Более того образ всадника на коне содержит обобщенный смысл, символизируя не только образы рядовых воинов, но и образы военачальников, беков, шадов, тарханов, каганов. Сопряженность значений сторон света с антропоцентрическим смыслом выражается значениями субъектно-предикатных форм: мы ходили, я прошёл, ты ходил.
Восток (восточная сторона) в направлениях света для древних тюрков представляется аксиологически ценностным, поскольку именно на восток устремлены все походы и завоевания тюрков «вперёд на восток» (Ср. «назад на запад»):
1 «С моим дядею-каганом мы ходили войною вперед (т.е. на восток), вплоть до Шантунгской равнины, орошаемой Яшиль-угюзом, назад (т.е. на запад) мы ходили войною войною вплоть до Темир-капыга…» [Малов 1951: 32].
Ценность восточной стороны у тюрков связана с не менее важным природным ориентиров – солнцем. В ментальности древних тюрков восток ассоциируется с солнечной стороной (восходом солнца), напротив, запад - с закатом солнца, с теневой стороной, акцентируя внимание на близость ночи. Отсюда вырисовываются позитивные смыслы сознания, эксплицирующие восток: «Вперёд, (в страну) солнечного восхода, они ходили войною вплоть до Бёкли-кагана, назад (т.е. на запад) они ходили войною вплоть до Темир-капыга» [Малов 1951: 34].
В концептуализации солнца выражается отношение тюрков к югу и северу. При этом юг, как и восток, ассоциируется с солнцем, дневным светом, а север представляется как страна ночи. «Впереди, (въ стране) солнечного восхода, справа (въ стране) полуденной, назади (въ стране) солнечного заката, слева (въ стране) полуночной – (повсюду) тамъ (т.е. въ этихъ пределахъ) живущие (букв.: находящиiся внутри) народы все мне подвластны столькие народы я устроил» [Мелиоранский 1899: 49].
Юг и север в текстах имеют синонимичные эквиваленты: справа и полуденное означает юг, а слева и полуночное – север.). Наши суждения подтверждаются и данными древнетюркского словаря, в котором имеются следующие производные слова: kun ortu – 1) полдень, 2) юг, полуденный; kuntin, kuntun – южный; kundam – солнечный [Древнетюркский словарь 1969: 326-327]; tun ortu – полночь, tun sari – север (букв. сторона ночи) [Древнетюркский словарь 1969: 597].
Таким образом, в текстах стороны света восток и запад, север и юг выражают эмпирически опытные знания тюрков и в качестве пространственных параметров являются многозначными: передают направления движения, воссоздают образ человека, концептуализируют солнце, выражают ценностные и оценочные смыслы.
Обширное древнетюркское пространство в текстах представлено многочисленным названием рек (Иртыш, Йенчу, Ану, Жасыл, Тениз, Кем, Тогла, Анасай), озёр (Тюрги-Яргун), гор (Кёгмен, Ыбырбаш, Чуш, Ыдук), равнин (Шандунская, Тогултенская), неизвестных географических обозначений (Болчу, Кушлагак, Магы-корган, Ябур-ытук). Очень часто встречается название местностей: Отюкенская чернь, Кадырканская чернь, Алтунская чернь, Шугайская чернь, городов Езгенти-Кадаз, Бесбалык: «Поднявшись въ Алтунскую чернь, переправившись через реку Иртышъ и пройдя ещё дальше…я напалъ врасплохъ» [Радлов, Мелиоранский 1897: 17]. Такие многочисленные географические названия свидетельствуют, во-первых, о реальности происходивших событий, если учесть ещё и то, что некоторые из тех топонимов до сих пор сохранили свои названия (ср. Иртыш, Тибет и т.д.), во-вторых, говорят о том, что тюрки хорошо знали обитаемую территорию и великолепно в ней ориентировались. Многие из этих топонимов изучены в исторической науке. Так, Кадырканская чернь подразумевает «вероятно, теперешнiй Хинганскiй хребетъ, составлявшiй границу ту-гюйскаго государства на востоке» [Бартольд 2002: 98]. Из китайских источников известно, что Йенчу есть река Жемчужная или первоначальное название Сыр- Дарьи. Среди этих названий рек, озёр, гор, равнин, местностей, городов особенно часто встречается два топонима Темир-Капыг и Отюкенская чернь (в переводах В.В.Радлова и П.М. Мелиоранского Утекенская чернь). Темир-Капыг означает западную границу государства тюрков и представляет собой горный проход Бузгала, по дороге из Балха в Самарканд [Бартольд 2002: 86]. Материалы текстов показывают, что Темир-Капыг означает предел, границу, возможно сильно укреплённую (не случайно в некоторых переводах даётся эквивалент Железные ворота), а потому достичь Темир-Капыга, значит, осуществить желание: дойти до конца, т.е. победить: «…они ходили войной вплоть до Темир-Капыга… » [Малов 1951: 40].
Тюрки ведут бесконечные войны за право обладания Отюкенской чернью, которое было благодатным местом, ассоциировалось в сознании тюркского индивида как место богатства, достатка, мира. Подтверждение тому мы находим в текстах Кюль-тегина и Бильге-кагана: «О, тюркский народ, когда ты, находясь в Отюкенской земле, посылаешь караваны за данью, то у тебя совсем нет горя. Когда ты остаёшься в Отюкенской черни, ты можешь жить, созидая своё вечное государство» [Жолдасбеков и др. 2006: 245].
В памятнике Тоньюкука мудрый Тоньюкук, который получил воспитание и образование в Китайской империи, который был советником для многих каганов, свою заслугу видит в том, что он «привёл тюркский народ в землю Отюкен и что я сам, мудрый Тоньюкук, избрал жительства землю Отюкен, пришли к нам южные народы, западные, северные и восточные народы» [Малов 1951: 57]. Тем самым ещё раз доказывается, что не только для тюркского народа, но и для многих других народов того времени Отюкенская земля была заветным местом, возможно, в нём сокрыт какой-либо сакральный смысл, понятный только для представителей раннего средневековья.
Итак, анализ пространственных параметров древних тюрков показывает, что в понимании пространства имеются наивные представления о форме земли «четыре угла», что в качестве естественных ориентиров служили направления света восток-запад, севре – юг, анализ которых позволил выявить заложенные в них множество смыслов: обозначения направления движения, воссоздания образа человека-воина, являющегося символом средневековья, экспликацию ценности востока (юга) и солнца, представления эмотивно-оценочных смыслов. Кроме того, пространственные параметры раскрывают огромные территориальные владения тюрков, их походы и завоевания, что выражается в названии конкретных топонимов, среди которых наиболее значимы Темир-Капыг и Отюкенская чернь.
Литература
- Бартольд В.В. Работы по истории и филологии тюркских и монгольских народов. – М.: Восточная литература, 2002.
Древнетюркский словарь. Редакторы: В.М. Наделяев, Д.М. Насилов, Э.Р. Тенишев, А.М. Щербак. – Л. Издательство «Наука», 1969.
Жолдасбеков М., Сарткожаулы К. Атлас Орхонских памятников (перевод М. Жолдасбекова, Н.Шаймердиновой, К. Сарткожаулы). – Астана: Күлтегін, 2006.
Кляшторный С.Г. Древнетюркские рунические памятники.- М. Издательство «Наука», 1964.
Малов С.Е. Памятники древнетюркской письменности. – М-Л.,1951.-
Мелиоранский П.М. Памятник в честь Кюль-тегина. – СПб, ЗВОРАО, 1899.